- Погодите, сейчас достану.
Через минуту тихой возни в руки девушки лёг свёрнутый летний спальный мешок. Кваз свой уже достал.
- Ты в темноте что ли видишь?! Я, вон, рук-то своих не вижу! Не то, что в рюкзаке копаться... - прошептала она. Дима усмехнулся, ответил:
- Даже не знаю, стоит ли отвечать... укладывайтесь, спите, я пригляжу.
- А сам? - спросила Анжелика.
- Светать начнёт, разбужу, сменимся…
Ещё с минуту возни, уложились. Ещё через минуту, когда Дима уже решил встать и пройтись по крыше, девушка прошептала:
- Блин...
- Что?
- В туалет хочу...
Шмель всхрапнул смешком из темноты. Пришлось вести её под руку до входа на чердак, там уже и фонарь включить можно.
Дождавшись девушку, Медоед повел её обратно.
- Так ты реально в темноте видишь?
- Немного. С Элитой не сравнить. Но чтобы не спотыкаться, хватает.
- Обалдеть... и это... тоже врождённое?
- Ага...
- Можно ещё вопрос?
- Валяй.
- Что с твоим отцом? Почему ты... - она осеклась, снова ощутив ту исходящую от Медоеда звериную ярость... даже хватка его стала на мгновение твёрже.
- Ладно... поняла...
Давление снова ушло, почти мгновенно. Почему он так реагирует, что случилось? И что это накатывает от него, подумала девушка, ёжась от накатившего вдруг холода. Дар, о котором не говорит? Выспрашивать о количестве их, Анжелика не стала, пусть и очень хотела знать. Понимала, не скажет.
- Извини... - ответил Дима. - На самом деле, очень тяжёлая для меня тема... пока не готов говорить об этом...
- Я поняла... а вот это... что сейчас было?
- Что именно?
- Ну... ты словно давишь. Страшно становится.
- Сама эмпат и не знаешь? - усмехнулся парень.
- Так это с эмпатией связано? - Анжелика остановилась и встала, вроде бы, напротив Медоеда. И в самом деле, словно горят, пришла мысль, когда увидела в темноте два тускло отсвечивающих зрачка глаз парня. Как у кошек в темноте, только еле заметно совсем.
- Ещё как связано. Честно говоря, сам не так давно научился это контролировать. Отец... отец этим мог и убить, наверное... мне ещё далеко до такого. Хотя заражённым хватает, мелочь, вроде лотерейщиков или топтунов боится, даже Крюков не надо.
- Обалдеть... пятнадцать лет провела в спецшколе, а такому нас не учили... да и не слышала я, чтобы, вообще, кто-то так мог... хотя... слухи о боевом применении тоже ходили.
Дима задумался.
- Может, разные у нас... эмпатии? - предположил он. Девушка усмехнулась, затем произнесла:
- Вряд ли совсем уж разные. Но об этом судить можно только если... - несколько смущённо оборвала она фразу.
