Забавно, как все меняется на практикуме. Никто бы и не подумал, что сам представитель древнего высокородного рода будет говорить с разночинцем на равных. Однако Куракин спокойно ответил моему другу.
— Все жертвы женщины. Двоих нашли задушенных, трех без глаз, языка и ушей, еще трое утонули.
— Жуть какая, — поежилась Терлецкая.
— В общем, выдвигаемся через два часа. Разместят нас в местной общаге, там свой человек. Задача — зачистить всю нечисть в округе. Вопросы есть?
— Можно фотографии из досье посмотреть? — спросил я, впервые подав голос. И сразу же добавил. — Я верну.
— Смотри, — благосклонно разрешил Куракин. — Сбор здесь. И не задерживайтесь. Нам надо быстро выполнить вызов и обскакать всех остальных.
От просмотра мертвых женщин на фотографиях слегка подташнивало. Но брал я их не для самостоятельного изучения. У меня был небольшой козырь, который раньше почему-то не использовался. Козырь вечно подшофе, с дурным характером, от которого обычно вреда больше, чем пользы. Но раз Якут сказал, что он пригодится, значит, пора им воспользоваться.
— Дом открываю, тебя призываю, дверь — дверьми, петли — петлями…
— Хозяин, договаривались же, — обиженно материализовался банник. — Я вообще-то делами занят.
— А я тут петрушку, блин, сажаю, по-твоему? Иди сюда, Потапыч, можешь сказать, кто их убил?
— Фу, хозяин, ты где такую жуть взял? — скривился банник, но все же принялся разглядывать фотографии. — Вот этих, которые синюшные, со следами на шее, убила попелюха. Мерзкая бабища. Изуродованных — злыдня. Мог бы и сам догадаться. У них же языка нет, глаз и ушей. Как и у нее. А вот остальных, кто ж его знает? Похоже на навок, только они мужиков предпочитают. Все, теперь свободен?
— Ага, на пару часов. А потом в путь-дорогу.
— Чего это, хозяин? Куда это? У меня дел невпроворот, — засуетился банник.
— Скажи, какие у тебя дела будут, если с хозяином что случится? Из школы сразу выгонят, будешь снова на Горелом Хуторе обживаться.
— Нешто сам не справишься? Ты у меня вон какой, сильный, ладный. Басурманин вон с тобой опять же.
— Сам ты басурманин, — обиделся Рамиль.
— Потапыч, это не обсуждается. Удерешь, все равно вызову. Ты мне еще за тритона должен.
— Хозяин… — скрестил руки на груди Потапыч, умоляюще глядя на меня.
— Не обсуждается.
— Жестко, но справедливо, — хмыкнул Рамиль.
Как только банник исчез, друг полез за одним из учебников. Я даже с названием угадал — «Мифология родного края».
— Злыдня — невидимое существо женского пола, — стал я ему рассказывать, — без ушей, глаз и языка. Мы ее изучали.
