На телефон пришло уведомление. Сообщение от Джея: фотография осла с фразой «Ну и осел!» Не дождавшись ответа, Джей написал:
«Сможет ли твое сердце когда-нибудь простить меня?»
«Ну, раз ты потрудился найти такую картинку, как я могу сопротивляться?»
Испугавшись, что Джей не слишком хорошо меня знает и не уловит за этим саркастическим тоном мою благосклонность, я тут же добавила:
«Извинения приняты».
За соседним столиком сидел пожилой мужчина, которого я видела на похоронах Билли. Что-то напевая себе под нос, он вытирал платком очки. В веселой мелодии незнакомой мне песенки его голос казался довольно звонким, противоположно тому печальному тембру, с каким он пел на похоронах. Между седой эспаньолкой и очками в позолоченной оправе виднелись лопнувшие капилляры на щеках. В этом мужчине можно было без труда разглядеть стареющего, весьма эксцентричного интеллектуала. Кого-то, кто вполне мог оказаться другом Билли.
Я сказала, что меня зовут Миранда и я племянница Билли. Он представился как доктор Ховард.
– Мне понравился ваш гимн на похоронах.
– Увы, ничего не могу вспомнить. Мой бокал не бывает пуст, если поблизости есть виски.
Доктор Ховард хлопнул себя по лбу и быстро что-то записал.
– Вы дружили с моим дядей?
– Он научил меня искусству естествознания, а я научил его искусству поэзии. Боюсь, я не до конца понимал окружавший его мир, точно так же как и он не понимал мой, но нас объединяла увлеченность определенным делом.
Я закрыла папку с таблицами.
– А вы помните, какие именно книги по естествознанию нравились Билли? Что-нибудь о мышечной системе или мышечных волокнах? Или об анатомии?
– Анатомия – это слишком скучно даже для нашего Билли. Однажды он дал мне биографию Чарльза Рихтера. Я чуть не заснул от скуки.
Биография Чарльза Рихтера. В ней не говорилось ни слова о мускулах, волокнах или выдающемся росте. Она совершенно не сочеталась с «Бурей», «Джейн Эйр» или «Алисой в Стране чудес». То были знаменитые литературные произведения. Классика, знакомая широкому кругу читателей, в отличие от биографии сейсмолога, прославившегося созданием системы измерения масштаба разрушений.
– Вы давно приходите сюда? – спросила я доктора Ховарда.
Он посчитал на пальцах.
– Лет десять точно.
– Выходит, вы не знали первоначального владельца?
– Ли?
– Нет, Эвелин. Жену Билли.
– Я и не знал, что Билли был женат! – Доктор Ховард погладил свою бородку, задумавшись над полученной информацией. – И не светит луна, чтоб, мила и бледна, / Мне не грезилась Аннабель Ли, / И с лазури звезда посылает всегда / Мне приветы от Аннабель Ли
