Это второе ведро было привязано верёвкой к блоку, а на другом конце этой верёвки болтался кусок заплесневелого сыра. Когда второе ведро наполнилось шариками, оно опустилось к земле, и его вес потянул сыр вверх!
Сырная корка повисла прямо перед железным колесом с запертой в нем мышкой. Почуяв сыр, мышь принялась перебирать лапками, спеша добраться до лакомства, и колесо тут же завертелось с сумасшедшей скоростью.
Эльза переводила взгляд то туда, то сюда, наблюдая за работой машины. В ней столько всего происходило одновременно, что уследить за всеми деталями было просто невозможно!
Колесо с мышкой оказалось подсоединено к системе шестерёнок. Сцепляясь друг с другом и проворачиваясь, зубчатые колёсики подняли рычаг, который принялся то открывать, то закрывать заслонку в угольной бочке. Всякий раз, когда заслонка открывалась, из бочки выпадал кусочек угля и скатывался по особому жёлобу прямо в пылающую топку под консервной жестянкой.
– У меня уже в глазах рябит! – пожаловалась Анна.
Мышь мчалась за сыром, шестерёнки вертелись, заслонка то открывалась, то закрывалась, уголь исправно сыпался в топку. Однако больше ничего не происходило.
– И что, эта штука должна как-то резать лёд? – с ухмылкой спросил Кристоф.
Из толпы собравшихся вокруг заготовщиков льда и городских зевак донеслись сконфуженные смешки. Им всем было неловко за Окена. Что, если его машина так и не заработает?
Один из горожан выглядел даже порядком напуганным: он прикрыл глаза ладонями и опасливо поглядывал вокруг сквозь пальцы. Это был шляпник Норвальд, известный в Эренделле своим талантом по части изготовления отличных шляп, но также и своей склонностью тревожиться по малейшему поводу. Горожане даже дали ему прозвище Нервный Норвальд.
– А вдруг эта машина взорвётся? – дрожащим шёпотом спросил Норвальд у стоявшей рядом с ним женщины.
– Не волнуйтесь, не взорвётся, – успокоила она его.
Норвальд явно не поверил этим словам и задрожал ещё сильнее. Окен, однако, был совершенно спокоен. Он терпеливо ждал, не сомневаясь, что его машина заработает как надо.
Через несколько минут Анна уловила странный булькающий звук.
– Что это? – спросила она.
– Как будто бурлит кипящая вода, – ответила ей Эльза.
И действительно, в огромной жестянке уже вовсю клокотал кипяток. Струя горячего пара вырвалась из закреплённого на ней козлиного рога, который издал протяжный низкий звук, наводящий на мысль об очень рассерженной трубе.
Теперь с одной стороны консервной банки то поднимался, то опускался железный прут, который был соединён с металлическим рычагом. Этот рычаг вращал маховик, а тот, в свою очередь, передавал вращение на стержень, на котором было закреплено хорошо заточенное лезвие пилы. Пила погрузилась в лёд.
