В феврале была проведена совместная операция флота и пехоты против дарданелльских крепостей. Турки сопротивлялись яростно. Потери среди флотских экипажей и солдат Суворова были велики, но зато батареи окончательно перестали угрожать свободному судоходству в проливе. Их пушки были демонтированы и отправлены в Россию. А в город пошел поток продовольствия и добровольцев из Эллады, и все жители Константинополя вздохнули с облегчением. Почти одновременно с этим Румянцев собрался с силами и захватил все черноморское побережье Болгарии, включая город Бургас.
Турки окончательно приуныли. Новопровозглашенный султан Абдул-Хамид и те, кто реально правили за его спиной, поспешили закончить войну, пока русские ещё чего-нибудь не захватили. С апреля месяца было объявлено перемирие, и потянулись долгие и нудные переговоры. Которые и закончились неделю назад подписанием в Бургасе выгоднейшего для России трактата. Османы признавали независимость Крымского ханства. Признавали автономию княжеств Валахии и Молдавии. России навсегда отходили города Азов, Кинбурн, Керч и Ени-Кале. Гарантировалась свобода торгового судоходства через проливы, свобода посещения святых мест и многие другие свободы. Разумеется, Константинополь пришлось вернуть туркам, но флотские за время перемирия успели основательно его ограбить, непрерывно гоняя захваченные и зафрахтованные суда к крепости Александршанц, что стояла в устье Днепра, и в Таганрог. Туда вывезли не только многочисленные запасы и пушки береговых батарей, но и оборудование грандиозных султанских верфей. Говорят, флотские просто рыдали, когда пришлось сжечь то, что не смогли вывезти до подписания мира.
Попутно вывозили и тех из жителей Константинополя, что боялись возвращения турок. А таковых оказалось очень много. Так что усилиями адмирала Сенявина на месте крепости Александршанц начал быстро расти новый город, а Таганрог возродился из пепла.
Но в деле ограбления турецкой столицы участия Суворов уже не принимал. Как только было объявлено перемирие, его почти насильно препроводили пред ясны очи Румянцева. Разумеется, подозрения в его связях с самозванцем были нелепостью. Государыня уже разобралась, что за спиной этого бунтовщика стоит Франция, верный союзник турков. Так что подметные письма и прочие акции в адрес генералов Русской армии были объяснимы коварством галлов и их марионетки.
Но приказ есть приказ, и почти месяц генералу пришлось провести в ставке командующего в Бургасе. А настроения в армии были тревожные. За день до его приезда был убит генерал Потемкин, прошли аресты и казни среди казаков. Многие из них дезертировали. В пехоте дисциплина была пока в порядке, но и там ходили по рукам подметные письма самозванца. Полковые командиры пытались с этим бороться, но Румянцев запретил жесткие меры, дабы не обозлить солдатскую массу. Так что полагались в основном на увещевания и разъяснения, что, дескать, Пугачев французский агент и на пользу турку действует. И никаких вольностей от него никогда не будет, а только новые господа на шею народу насядут, коли у самозванца дело сладится. Вроде бы солдаты верили. Но было тревожно.
