В продолжение темы рассказал им и о прокатных станах. Ведь мало произвести много хорошего железа. Ему нужно придать полезную в хозяйстве форму. А прокатка позволяет деформировать металл дешево и быстро.
Купцы идею восприняли с энтузиазмом, но посетовали, что на столь могучую машину может потребоваться вся энергия их запруд. Успокоил их, что близится время механизмов, приводимых в движение энергией пара, но пока что рассказал про турбину поперечного потока, известную ещё как турбина Банки. Она не сложнее обычного водяного колеса, но вдвое эффективнее. Пусть пока начнут с неё.
В качестве госзаказа озадачил Баташовых отливкой пушек большого калибра. Нарисовал им схему отливки пушек из чугуна по методу Родмана. Точнее, по упрощенному методу, который использовали мотовилихинские литейщики при отливке «Пермской царь-пушки». Суть метода в том, что охлаждается полый стержень, формирующий канал ствола. Чугун, остывая вокруг этого стержня, создает бесконечное множество напряженных слоев, которые увеличивают прочность орудия при выстреле. Из-за этого стволы можно делать легче или при той же массе — калибр больше. Если у Баташовых все выйдет, то я получу ультимативную крупнокалиберную артиллерию. А ведь её можно ещё и нарезать…
После возвращения с заводов обнаружил в Муроме моих масонов. Они уговорили канцлера Перфильева отпустить их и свалили хлопоты переезда на своих секретарей и замов. Я был рад этому обстоятельству. Военные дела меня теперь почти не занимали, ибо Подуров, Крылов и прочие показали себя вполне компетентными военачальниками. Зато вопросы государственного строительства и внутренней политики выходили на первый план.
По дороге до Владимира я наконец узнал много любопытного о канцлере и его методах работы. В принципе меня все устраивало. Перфильев оказался трудолюбив, требователен и, чего я не ожидал, практически бескорыстен. Министерский аппарат, создаваемый им с нуля, неизбежно нес отпечаток его личности. Впрочем, и министры подобрались замечательные. Все они были людьми, примкнувшими ко мне ещё тогда, когда это было чревато плахой. Рычков, Бесписьменный, Немчинов, Максимов и мои масоны были людьми энергичными и не корыстолюбивыми. Всем им, конечно, не хватало опыта, но это дело вполне поправимое. Не боги горшки обжигают.
В первую же ночь после отъезда из Мурома, соблюдая традицию, я провёл заседание нашей тайной ложи. Снова костер, как когда-то на верхушке Дмитриевской башни, звездное небо над головой и периметр, свободный от посторонних. Новиков, Радищев и Челищев представили на мое одобрение проект устава тайной организации. Они вполне учли мои слова, сказанные в первую нашу беседу.
