Война начиналась в Испании | страница 16



как тот соловей весенний,
который в кольце винтовок
поет на полях сражений!

1936

Пожар

Пер. П. Грушко

Европа вспыхнула, пылает пожарищем:
из края в край, от России и до Испании
в порыве высоком и всесжигающем
пожар полощется полотнищем знамени.
Его костры табунами проносятся,
он все сметает ураганом внезапным.
Он похож на победного знаменосца,
водрузившего стяг багровый над Западом.
Пожар пылает, как очистительный факел,
опаляя во мгле небоскребы серые,
свергая статуи, вгрызаясь в темь:
прогнившие зданья сгорают во мраке,
словно это косынки кисейные.
И ночь увядает, и зреет день!
Пожар, порождающий грозные штормы,
управляет сердцами людей и моторами.
Это Ленина свет над миром кочует,
алеет над ледяными просторами
и горные одолевает хребты.
Он бережно раны людские врачует —
раны печали и нищеты.
Словно солнце затмило химеру луны!
Словно сердце, морского коралла багровей,
титаническим рифом поднялось из волны
и пролилось на землю потоками крови.
Это запах, радующий обоняние,
это песня, чье эхо по штрекам развеяно.
Над кострами рассветными распевает Испания,
украшенная портретами Ленина.
Здесь люди сгорают, как метеоры…
Но Испания борется, не щадя усилий,
сердцем солдата озарена.
Через оскорбленные Пиренейские горы,
как руки, к далеким кострам России
свои костры протянула она!

1938

Интербригадовцу, павшему в Испании

Пер. А. Гелескул

Если есть исполины с душою бездонной
и лавиной кудрей, над землею простертых,
чье лицо бороздят горизонты и склоны
в кораблях и снегах, — ты из этой когорты.
Руки родин тебе протянули знамена,
чтобы ты их наполнил дыханием гордым.
И навстречу убийцам ты встал непреклонно,
опаляя огнем их звериные орды.
Собирая в груди все ветра и приливы,
ты в Испанию врос и воздвиг над камнями
свод ветвей, осеняющих земли и воды.
Из костей твоих мертвых восстанут оливы,
 навеки сплетутся стальными корнями,
и единым объятьем обнимут народы.

1938

Над телами мертвых

Пер. А. Гелескул

Застыв над телами мертвых,
склоняюсь к могилам братским,
безмолвно припав губами
к пустым сапогам солдатским,
и скорбно душа простерта,
одна среди смертной жатвы,
и тяжкие руки сердца
в кулак исступленно сжаты.
Пусть крик мой летит к вершинам
и рушится громом горным —
об этом ныне и вечно
тоскую сердцем и горлом!
Народ мой, о брат мой кровный,
приди же на звуки зова!
Навек под твоею кроной
я в цепи корней закован, —
и здесь, над трупами павших,
ладонями рук твоих властных
я кровь и голос вручаю,
как два ружья безотказных.
Если я вскормлен землею
на пустыре опаленном,