— Не тыкай, — огрызнулся архангел. — Забыл, с кем разговариваешь?
— А что не так? — не понял царь. — Скажи тогда, как величать.
— Тьфу ты, запамятовал! Вы же тут еще до Табели о рангах не доросли, вежливого «вы» не заимствовали… Ладно, будь по-твоему: говори как привык. А насчет хреновато, так ведь сложность-то — пятый уровень!
Чуткое ухо царя уловило тут в голосе чужого какую-то странную нотку — не то оправдывающуюся, не то горделивую.
— Ну а на этом уровне, — продолжал тот, — АИ читерствует безбожно! То непобеждаемых монголо-татар на вас нашлет. То — едва-едва от той Орды оклемались — подкинет эту византийскую духовную заразу, через Соньку Палеолог… «Третий Рим», ага — когда и первые-то два девать некуда!
Что такое «читерствует», Иоанн почему-то понял — по общему смыслу. Сложнее было с «АИ». При попытке помыслить об этом в голове возникал образ чего-то бесконечно мудрого, величественного и непостижимого. Ясно, что сие — образ Божий, как его понимает гость; неясно было лишь само именование. Впрочем, уроки Сильвестра даром не прошли: царь быстро сообразил, что архангел поминает первые буквы святых имен Адоная и Иисуса, сиречь Бога-Отца и Бога-Сына, которые суть одно. Тем не менее он решил уточнить:
— «АИ» есть Господь наш?
— Ваш — да, — кивнул архангел. — Что ж касаемо меня… всё сложно. В общем, там хитрый баланс между божественным провидением, свободой воли и стохастикой… как и в вашем богословии, впрочем.
— Так значит ты, — Иван перевел взгляд с гостя на по-прежнему зависшую в «стоп-кадре» чашу, — меняешь ход событий… Но тогда ведь, кроме нашей России, должны быть и другие?
— Угадал! — расплылся в довольной улыбке архангел. — Да, именно так оно и есть.
— И как оно там, в других Россиях? — аж подался вперед царь.
— Да еще хреновее чем здесь, — нехотя признал гость. — Тут мне хоть Ливонский поход удалось организовать вовремя, хотя наперснички твои из Избранной Рады и саботировали это дело как могли. И всё могло бы пойти очень неплохо — не приспичь тебе блажь самолично лезть на линию огня.
— А чего ж не удержал? — укоризненно спросил Иоанн.
— Так у тебя же свобода воли, — еще более укоризненно разъяснил архангел. — Я уж тебе и чёрна-ворона подсылал, и кубок стеклянный прямо в руках разгрохал…
— Сие — суть явления природные, — нахмурился царь, вспомнив уроки Сильвестра, — и страшатся их лишь суеверы и идолопоклонники. Только смерд верует в знаменья!
— Да вы мыслитель! — восхитился архангел, переходя почему-то на «вы». — Как ваша фамилия, мыслитель? Спиноза? Жан-Жак Руссо? Марк Аврелий?
