В углу сидел монах с опущенным на глаза капюшоном. В растрескавшихся ладонях он сжимал кружку горячего сидра, чтобы согреться. Когда на стене появилась гигантская тень человека в накидке, монах даже не пошевелился.
— Брат Бенуа?
Тот кивнул. Великан опустился на скамью и налил себе выпить.
— Какие новости из Галилеи?
Вместо ответа монах поднял кружку, сделал большой глоток и рукавом вытер губы. Капюшон скрывал его лицо, торчал один только подбородок, при красноватом свете очага выделялась искривленная линия губ, чуть приподнимаясь к скулам.
— Привет, Колен.
Кокийяр потерял равновесие, скамейка опрокинулась. К большому удовольствию присутствовавших, он растянулся во весь рост на грязном полу таверны. Бормоча ругательства, поднялся, готовый надавать тумаков насмешникам, бросил презрительный взгляд на недостойную его внимания аудиторию, повернулся к ней спиной и кинулся в объятия Франсуа. Публика пребывала в изумлении: то ли чудовище сожрет жертву, которую стискивает в своих лапах, то ли монах примется размахивать крестом и отразит нападение воплем: «Изыди, Сатана!»
Наконец Колен ослабил хватку и вновь уселся на скамью. Он казался спокойным, только щеки пылали от возбуждения. Разочарованная публика, лишенная зрелища, потеряла к нему всякий интерес. И все же двое приятелей предпочитали разговаривать тихо, склонившись друг к другу через стол. Колен с любопытством рассматривал Франсуа.
— Слишком хорошо выглядишь для монаха.
— Спасибо охотникам за книгами.
Франсуа с удовольствием разглядывал недоуменную физиономию старинного приятеля. Когда Колен напряженно размышлял, черты его лица словно сводило судорогой, выступали вены на лбу, будто он поднимал тяжелое бревно.
— Ты что, сообщник этих нечестивцев?
— Зато не доносчик. Каждому свое.
— Ну это уж слишком!
Колен был оскорблен. Чудом ускользнув из засады, в которую попал обоз, он добрался до Италии: надо было заставить Федерико заплатить должок. По пути, чтобы не умереть с голоду, промышлял мелкими кражами, а неподалеку от Пармы наткнулся на конных стражников. Книготорговца он выдал, спасая свою шкуру. Всего лишь отплатил флорентинцу той же монетой…
— А ты взял и освободил этого Федерико! И какой ценой! Спускаешь по дешевке слова Господа нашего Христа!
Франсуа пожал плечами. Одним глотком он опустошил кружку, не глядя на приятеля, делая вид, будто не замечает сердитого взгляда. На мгновение показалось, что он вовсе забыл о его присутствии и глубоко задумался, рассеянно глядя на отблески огня, плясавшие на стене. Разозленный Колен громко выругался, встал со скамьи и бросил на стол пару монет. Удержав друга за рукав, Франсуа протянул ему котомку и сам откинул клапан.
