— Включим боевое сопряжение? — нарушил молчание Франсуа, подняв бровь.
— Почему бы и да, — хмыкнул Эрнест и кликнул на соответствующую кнопку наручного, «боевого» коммуникатора. Тоновый сигнал возвестил, что данные полились потоком в общую оперативную сеть.
Не то чтобы это было предусмотрено изначальным планом. Но что не запрещено — то разрешено. А в потенциально полностью враждебном районе любая крупица информации может оказаться жизненно важной. Вдобавок, каждый лишний ствол увеличивал расстояние от бунтовщиков до тела Эрнеста. Что последнего не могло не устраивать.
<передача данных прервана>
Место: Мыловарни.
Локация: Площадь «Три угла».
Время: Среда, 16–30.
— Мы начнём «молоть солому» начиная с этого места, — деловито продолжил Франсуа. — Разобьёмся полуотделениями по параллельным улочкам. Начнём зачистку сразу же, с хода. Если ты работал, то знаешь — тут та ещё клоака. Есть кого ловить, и есть кому среагировать на тройку законников. Пройдёт немного времени до того момента, как местные взбунтуются.
— На совещании мне сказали, что союзники предусмотрят точку отхода.
— Она есть. Опорный пункт разорившейся службы безопасности. Участок девять, опорный пункт тринадцать. Сразу за окончанием Пыльника. Здание законсервировано нашими спецами, сразу как только передали зону ответственности.
— Обычно это говорят про коробки, из которых вынесено всё, кроме камня.
— За этим приглядывали. Наши прикормленные инженеры, по отдельному договору. Коммуникации ещё работоспособны, стены сделаны из полибетона. Часа три осады выдержим, а больше и не потребуется, камрад.
— А если нас продавят до того, как мы прорвёмся к точке?
— Если всё пройдёт как надо — не продавят, — заметил Франсуа и помолчал. — Вдобавок, у тебя есть солдат с флогистонатором. У меня есть Анри, его лазпушка пробьёт толпу любой обозримой величины.
— Лазпушка хороша для пробивания танков или ДОТов, тут бы скорее пулемёт был полезен.
— Или плазмаган, — согласился «сын». Но ни того, ни другого мне не выдали. Хорошо ещё, что в полирежимках есть кинетический режим. Он, знаешь ли, помогает держать толпу в тонусе.
Эрнест кивнул. Вид и ощущение дроби в животе охлаждали многие горячие головы. Но благоприобретенная паранойя всё так же свербела где–то в районе копчика.
— Франсуа, не сочти за бестактность…
— Говори.
— Вы не носите ничего, закрывающего лица.
— Нам это ни к чему. Мы не боимся узнаваемости и мстим за своих.
