В уже закрывающиеся двери зала забежали ещё трое, раскрасневшиеся и запыхавшиеся.
— Совсем уже зажрались? Норматив явки уже три минуты как истёк! Может срезать вам стимулирующие, чтоб жирок растрясли? Нет? — надсаживался багровый Эльм, прохаживаясь между командирами.
— Свериге, осади, — пробасил незнакомый Эрнету гигант с лычками командира отделения. — Тревоги не было, а была ненавязчивая просьба. Скажи спасибо, что все прибыли, а то у половины мужиков либо засосы… — всеобщий хохот — либо пролежни от диванов.
— Острите, острите, — огрызнулся Сержант. — Смотрите только, не затупитесь. Сегодня есть обо что.
Гомон как–то сам по себе стих. Эльм дождался полной тишины и, наконец, запустил голопанель.
— Все вы слышали о вспышках насилия в Ямах. Наши сектора пока не шумят, но вокруг полыхает.
— Состав бунтовщиков?
— Как обычно, кандидаты на репатриацию, джосеры и некоторые малочисленные, но очень злые виды без прав и категорий.
Тихое ворчание в зале.
— Официально ситуация под контролем. Но мы с «Гаганой» и «Сыновьями» уже договорились. Неофициально, разумеется. По установленному сигналу штурмовые группы этого временного, гм… союза войдут в наиболее беспокойные районы и подавят выступления. Вне зависимости от прав сословий, неповиновение будет наказано.
Тишина
— И что, хартийцам тоже достанется?
— Достанется всем. Даже «хозяевам», которые не успеют покинуть район. Санкция Цитадели получена.
На этот раз все даже боялись вздохнуть. Тронуть «хозяина»… к такому жизнь их не готовила. И морально, и физически — бойцами привелегированная нелюдь считалась высококлассными, особенно в бою ближнем.
— Разумеется, мы не будем класть яйца в одну корзину. По агентурным сведениям, писаки правы, и под шумок в Мыловарнях пара банд попытается осуществить передел зон влияния. Возможны жертвы и вспышки насилия. Тут у нас руки немного связаны. Но только немного. АК не настолько смирные, чтобы стоять в стороне. Штаб разработал план по подавлению активности в наших секторах Мыловарни, и командиры ударных групп должны быть в полной готовности к резкой передислокации. Далее, слово нашему контрразведчику.
К кафедре выступил сухощавый Йозеф. Отдел собственной безопасности. Гроза своих, чужих и неопределившихся.
— Агентура указывает, что пока силы правопорядка будут отвлечены в Ямах, некоторые банды попытаются снять годовые сливки с честных предпринимателей, — хохот в зале.
Мыловарни были не менее гнилым районом, чем Ямы. Хотя очень, очень давно там была честная промзона. Стучали станки, и первые хартийцы по гудку шли домой или в ближайшую пивную. Но сейчас там были осыпающиеся здания, ржавчина и битые стёкла. А. Ещё много человеческой грязи.
