Власть и слава [сборник] | страница 25

Когда он подумал о такой работе, то почувствовал себя бесполезным и обозленным на весь мир. Хэверса постоянно преследовал призрак неудачи. Его разум был достаточно острым, но он ни в чем не видел смысла. К тому же, темные миазмы ненависти Ла Бушери душили весь интерес, который у него мог бы появиться, к притворной жизни. Хэверс ощутил, как его окутало облако пораженчества, когда встряхнул поводья и поехал дальше.

В некотором смысле он был даже благодарен необходимости действовать без промедления, пусть даже ему всего лишь нужно было помочь Джорджине развести мошенника Авиша. Без четкой цели Хэверс почувствовал бы себя в Рено дважды не в своей тарелке. Социальная культура этих людей его не интересовала.

Он лишь поверхностно воспринимал сверкающее очарование их жизни, стилизованный и романтизированный этикет, главенствующий почти в любой сфере деятельности, шаблонные разговоры и грубые линии самого города. Но сам Хэверс не являлся частью этого мира. Как и всегда он оставался притворщиком, изгоем из собственной жизни и всего мира.

Он справлялся весьма неплохо. Тренировки подготовили его к обману и дали способность создавать защитный камуфляж. Двигаясь на большой черной лошади по улице, Март Хэверс привлекал внимание многих, на него бросали косые взгляды ярко одетые женщины, прогуливающиеся по тротуару мимо витрин магазинов, украшенных высокооплачиваемыми художниками и сверкающих предметами роскоши.

Хэверс с бочкообразной грудью и темным угрюмым лицом, не походил на типичного стражника.

КОГДА СОЛНЦЕ склонилось к вершинам гор на западе, небо над головой начало терять голубое свечение. Хэверс продолжал ехать, намотав поблескивающие поводья на ладонь. Он пересек площадь, на которой двое молодых джентльменов вели безопасную дуэль световыми мечами, выбрасывающими в воздух снопы искр при каждом столкновении энергетических лезвий. Хэверс с трудом подавил ироничную усмешку. Дети, играющие с игрушками.

Однако, это были не дети – что являлось неприятным фактом. Но, пока бесплодная социальная машина наворачивала бесконечные круги, они довольствовалось такой забавой.

Развития не было. Несмотря на космические корабли – не летавшие дальше Луны – несмотря на открытия в медицине и технике. Науки было недостаточно. Кромвеллиане смешали религию и социальную культуру с наукой, в результате и то и другое пришло в упадок, беспомощно пытаясь вырваться из оков неподвижности, словно Лаокоон