Но Ален, преодолевая боль, продолжал гнуть своё.
― Чего ты боишься, брат Бартем? Что тебя выгонят? Никогда этого не случится, ты ему нужен. Без трав и эликсиров, настоянных на них, секрет которых ты так тщательно хранишь, не будет замечательных вин и настоек, приносящих славу и немалый доход монастырю. И особенно его Настоятелю. К тому же, помнится, ты сам как-то проговорился, что в молодости вы с ним были лучшими друзьями, разве это не так? ― в голосе мальчишки звучала неприкрытая издёвка.
Монах заскрипел зубами и в сердцах швырнул бутыль с драгоценным вином о стену. Осколки брызнули на пол, наполняя келью ароматом пряных трав и спелого винограда. Травник закрыл лицо руками и заплакал. Это сразу остудило пыл Алена, он закашлялся, сплёвывая кровь, и прошептал, чувствуя, что отдал разговору последние силы.
― Прости, наставник, прости меня. Сам не знаю, как эта глупость слетела с языка, я не хотел обидеть тебя, просто мне так больно… ― и он потерял сознание.
Брат Бартем всплеснул руками и, подбежав к мальчишке, стал приводить его в чувство, повторяя: «Не умирай, неслух, не делай этого, не оставляй старика совсем одного. Я сейчас, сейчас. Ты у меня будешь жить, мой мальчик, обязательно будешь».
Через неделю Ален уже мог ходить, но пререкаться и спорить с наставником не перестал. Он даже пытался помогать ему в мастерской, выполняя мелкую посильную работу. Травник был доволен, что маленький помощник пошёл на поправку, и не скрывал своей радости, выражавшейся у него в особенно сильном ворчании.
― Ален, дырявая твоя голова, не прикасайся к этой траве, знаешь же, какой ожог будет, и чему я только целый год тебя учил.
― А я ничего и не трогал, наставник! Это у тебя после бутылки в глазах двоится, наверное, на заутренней молитве всех братьев своим дыханьем усыпил! ― посмеивался ехидный мальчишка.
― Не мели чепухи! Я сегодня не пил, ― сомневающимся голосом произнёс Бартем, обнюхивая рясу, и осторожно заталкивая ногой пустую бутыль под лавку.
― Да если я сейчас поднесу свечку, у тебя изо рта полыхнёт пламя. Прямо как у того дракона, что год назад принёс меня к этому монастырю.
― Опять за старое взялся, бездельник! Сколько тебе повторять, хватит мне сказки про драконов рассказывать, придумал бы что-нибудь новое, а то заладил: дракон, дракон… Не бывает таких тварей, это всё бабкины выдумки, и где ты подобных глупостей набрался, понять не могу. Подай-ка мне ступку, да не эту, маленькую!
