От этих слов у меня в груди потеплело, хотя причины для этого были вовсе неподходящие.
— Не только фейри в опасности из-за моего присутствия. Динь и ты. — Паника разрослась в моем желудке, достигая груди. — Принц с огромным удовольствием убьет тебя. Ты это знаешь.
На его челюсти дернулась.
— Я бы с удовольствием встретился с этим ублюдком лицом к лицу.
Ужас сковал меня. От мысли, что Рен сойдется с Принцем один на один, мне захотелось кричать до тех пор, пока мой голос не сорвется.
— Ты серьезно? Ты знаешь, на что он способен! Это не то же самое, что и сражаться с обычными фейри или даже с Древним. Принц…
— Я знаю, на что он способен, — прорычал Рен, и глаза его загорелись. — Ты недооцениваешь силу моей ненависти к этому сукиному сыну.
— Я не…
— Я могу позаботиться о себе. Как и Динь. Ты не сделаешь нам одолжение, если уйдешь.
Схватив рубашки, я отнесла их к кровати.
— Я не думаю, что делаю вам одолжение. Я… — крепко зажмурившись, я покачала головой и попробовала снова. — Я не смогу жить, если что-то случится с тобой или с Динем. Ты это понимаешь? Я не смогу этого пережить.
— И мы чувствуем то же самое по отношению к тебе. Думаю, ты уже это знаешь.
Я знала.
Стоит лишь подумать, сколько всего они уже сделали, чтобы спасти меня. Рен будет жить с чувством вины за то, что заставил меня питаться собой, до конца жизни. Динь едва ли чувствовал то же самое по этому поводу, но какая разница? Они уже многим жертвовали и делали ужасающий выбор ради меня.
И этому пора прекратиться.
Его голос стал ближе и мягче.
— Я понимаю, что ты не хочешь подвергать этих людей опасности. Что хочешь защитить Диня и меня, но, Сладкая, ты просто… Так реагируешь из-за того, что случилось с тобой. Непроизвольно. Ты не обдумала это.
Я кинула рубашки в сумку.
— Я реагирую, потому что должна что-нибудь сделать. Я не могу просто сидеть и ждать, когда он ворвется сюда, или переживать, решат ли те двадцать процентов, с которыми ты не говорил, меня прикончить, чтобы спасти свои семьи. Я не собираюсь так поступать.
Рен мягко положил руку мне на плечо, но я все-таки подпрыгнула от этого контакта. На сей раз он не убрал руку, как делал раньше, когда я была столь нервной. Вместо этого он осторожно повернул меня к себе.
Я глубоко вздохнула.
— Не могу здесь оставаться, Рен. Ты же знаешь, что я не могу этого сделать. Не могу смириться с тем, что подвергаю опасности других, и тебя тоже.
Казалось, он не собирался соглашаться с последним утверждением.
