— А ты не хочешь вернуться домой? — спросила Ари.
— Нет. У меня и тут дела, — ответил я, вспомнив о Кэтти. — Да и зачем? У отца там своя жизнь, может, даже другая семья. Свалиться ему на голову? Таким, какой я стал?
— Но он же любит тебя. Представляешь, как он беспокоится?
— Мама не выглядела особо обеспокоенной.
— Эжен…
Ари погладила меня по плечу. А я наконец-то согрелся и уже сам придвинулся как можно ближе к ней, как к источнику тепла.
— Ты очень хороший, — сказала Ариэтт и коснулась губами моей щеки.
— Глупости, — ответил тихо. — Ты меня совсем не знаешь.
— Иногда так бывает, что кажется, будто знаком с человеком всю жизнь. — Ари чуть отодвинулась. — Что тебе приснилось?
— Лучше не знать. — Я закрыл лицо руками. Последние толики страха постепенно растворялись в пространстве.
— Это… что-то конкретное? Или просто кошмар?
— Конкретное, — сказал ей. — Мое недавнее прошлое. И давай закончим на этом. Тебе лучше лечь.
— А ты?
— Я все равно не усну.
— Проверим? — усмехнулась Ари. — Поднимайся, давай.
Что она уже задумала? Но я все-таки встал, и она отодвинулась к краю дивана.
— А теперь ложись и укрывайся, — скомандовала мне. — Буду петь тебе колыбельную.
Я не выдержал и рассмеялся. Какой уж тут кошмар, когда взрослому парню собирается петь колыбельную не менее взрослая девушка?
— Эжен, я жду, — тоном строгой учительницы произнесла Ариэтт.
Я все-таки лег, потому что хотел услышать колыбельную. Опустил голову ей на колени, укрылся пледом и закрыл глаза.
— Петь? — грозно спросила она.
— Пой, — кивнул ей.
Ари мягко коснулась моих волос и замурлыкала под нос:
— Котик, котик, теплый бок.
Приходи ко мне, коток.
Дам я миску молока,
Дам немного творога.
Мою детку покачай.
Спи, любимый, баю-бай.
Спи-усни ты до утра,
И коточку спать пора.
Завтра будет новый день,
Ночь мы спрячем за плетень,
Будут солнца нам сиять,
А сейчас давай-ка спать.
Конечно, я не спал. Но внутри воцарился покой. А Ари продолжала гладить меня по волосам, задумавшись о чем-то своем. Странная она… Но мне рядом с ней было тепло и хорошо. А главное, у неё не было ни страшной силы «иль», ни такой же жуткой «ай». Я не ждал от неё беды, не ждал боли.
— Спи. — Она склонилась и легонько коснулась губами моего лба. — Думаешь, я не слышу, как ты каждую ночь ходишь мимо моей двери? Так вот, если что, заходи. Я тоже очень плохо сплю.
Я хотел было спросить, почему, но вместо этого сладко зевнул и закрыл глаза, а открыл уже утром, когда по коридору простучали каблучки Деи.
