— У тебя не осталось никаких связей с ними? — мысленно выдав себе по жадным рукам, спросил я.
Наместник покачал головой.
— Они бы поставили себя под удар, если бы поддерживали с нами связь, — пояснил он. — В конечном счёте, мы ведь едва не поубивали друг друга. Только вмешательство жрецов останавливало войну, да постоянные угрозы со стороны соседей. Но, сам понимаешь, расстались мы далеко не друзьями.
— Мне бы хотелось получше узнать историю дьяволов в Колыбели, — заявил я, постукивая пальцем по столешнице. — Молодое поколение знает ее местами, и я не могу всерьез опираться на такие обрывки. Может быть, ты найдешь время, чтобы написать мне правду, как оно было на самом деле?
Наместник улыбнулся.
— Вряд ли тебе сильно помогут такие записи, мой архидьявол, — он не стал подниматься из-за стола, просто вытянул руку, и одна из рабынь — девушка с кровью ирбиса — вручила старику толстую книжку. — Однако до встречи с тобой я вел записи о нашем прошлом.
— С какой же целью? — поинтересовался я, принимая драгоценную книгу толщиной с томик «Войны и Мира».
Кожаная обложка истрепалась, листы пожелтели, однако прочесть содержимое еще было можно. Даже не представляю, какого труда стоило Ирелу сохранить книгу, когда весь его мир трещал по швам.
— Мы не должны забывать свое прошлое, — спокойно ответил наместник. — Я достаточно прожил, мой архидьявол, чтобы понимать, как быстро события всего лишь прошлого десятилетия выветриваются из памяти. Я думал, что в момент смерти смогу передать кому-то свои записи, чтобы память нашего народа не угасла.
Я кивнул, продолжая поглаживать бесценный дар.
— Ты прав, Ирел, — произнес, чувствуя себя выигравшим джекпот азартным игроком. — Пример беров и ликанов это доказывает.
— Не только их, — покивал наместник. — Практически все изначальные народы лишены своих знаний. И делалось это не просто так — Империя намеренно загоняла нас во тьму, чтобы мы не могли выйти обратно на свет. Может быть, тебе известно, что у торренов когда-то была целая целительская школа? Не было никого, кто мог бы справиться с болезнями и травмами лучше, чем они. Но пришли дракониды со своими искателями, и теперь племя торренов — всего лишь отголосок самих себя.
Старик поджал губы, демонстрируя гнев, и замолчал. Я прекрасно его понимал, такие операции даже на Земле проводились в свое время. Карфаген должен быть разрушен, все дела.
Конечно, подобное не делается сразу. Уйдет много десятилетий, чтобы народ, лишенный доступа к знаниям, деградировал. Однако для тех, кто и сам живет сотни лет, не старея, это все равно, что улицу перейти — раз, и готово.
