Наместница поправила ворот мехового жилета и заговорила:
— Нет, мой архидьявол, когда они приехали, город не был возведен. Поэтому я взяла часть гноллов…
Мой рык оборвал ее речь.
— Какого хрена он до сих пор не построен?!
Голос разлетелся по домену, отражаясь от стен, бело-оранжевая лава забурлила, моментально взрываясь сотнями гейзеров.
Собранные мной наместники молчали. Дьяволица нервно сглотнула.
— Я дал вам абсолютную власть, — проговорил тише, оглядывая своих заместителей. — Я дал вам право карать и миловать. Все, что вам было нужно делать: беспрекословно подчиняться. Я многого требую, Азиль?! В глаза мне смотри, тварь!
Кулак ударил по подлокотнику трона, и в стороны брызнули искры. Наместница вздрогнула, но все же взгляд подняла.
— Почему ты посмела нарушить мой приказ? — спросил я, с трудом удерживаясь от желания оторвать ей голову.
— Мне не хватило времени, — дрожащим голосом ответила та, едва не переходя на крик.
Возмущение даже не пришлось изображать, оно бурлило во мне не хуже лавы под стенами домена. Гнев застилал обзор, все окрасилось алым оттенком, будто кровь прилила к глазам настолько сильно, что я вижу ее в капиллярах.
— Я несколько недель занимался делами дьяволов, жопу рвал, чтобы наладить будущее домена, а у тебя не было времени? — договорив, я посмеялся, хлопнув ладонью по колену.
Остальные по-прежнему молчали. Даже Ада, стоявшая чуть в стороне, глядела на меня с испугом. Но ей-то ничего не грозило, и хотя жрица об этом наверняка догадывалась, беременную я бы не наказывал даже за открытое неповиновение. Все же, каким бы никудышным отцом я ни стал в будущем, однозначно карать мать своего сына просто рука не поднимется.
— Подойди ко мне, наместник Ликании, — успокоившись, я махнул ладонью, подзывая Азиль.
Та вновь сглотнула, видимо, нутром чувствуя, что мое спокойствие напускное. На самом деле я в таком бешенстве вообще никогда не был — ни в этой жизни, ни в прошлой.
Впрочем, даже хорошо, что первое неповиновение случилось так скоро. Сейчас это ничем нам не повредит: гноллы, которым не хватило места, теперь рассредоточены по всей моей земле и приставлены к делу. Но сам факт нарушения должен быть обнародован, а за ним обязано последовать соответствующее наказание. Меня просто не поймут, если я махну рукой на подобное пренебрежение приказом.
Азиль подходила мелкими шажками, постоянно отслеживая мое выражение лица. Я же глядел на нее равнодушно, ожидая, когда дьяволица встанет достаточно близко.
