Бледно-голубые отметины образовались по обе стороны моего горла.
Даже не пытаясь это сделать, я услышала звук, который издал Принц, когда откинул мою голову назад. Поглаживая пальцами едва заметные синяки, я гадала, видел ли их Принц. Так вот почему он… зарычал?
Что, чёрт возьми, Принц делал во «Флаксе»?
И я не могла не удивляться, почему он не ударил меня в ответ. Он мог бы это сделать. Я ударила его ногой. Замахнулась на него стулом. Ударила его, и всё, что он сделал, это удержал меня, а потом велел уйти. Он был очень зол, в этом я была уверена, но он не пытался причинить мне боль.
Пар пополз по зеркалу, размывая моё отражение, когда я убрала руку от горла. Когда я вышла из комнаты, на втором этаже не было ни одного фейри. Диваны и кресла были пусты. Там даже не было видно ни одного человека. Принц что-то сделал с фейри.
Я не думаю, что он их предупредил.
Он их убил, и это имело смысл. Как и тот факт, что частые гости «Флакса» были Зимними фейри — врагами Летнего Двора и людей. А вот то, почему он искал Тобиаса — бессмысленно.
Я знала, почему была там. Точно так же, как я знала, что вернусь во «Флакс», потому что в конце концов появятся оставшиеся два фейри. Они всегда так делали, и я сделаю то же самое, что и сегодня вечером. Прослежу за ними. Изучу их привычки. Ударю быстро и уберусь оттуда, надеюсь, без появления Принца. Я убью их или умру, пытаясь это сделать, и есть хороший шанс, что это произойдёт, потому что один из двух оставшихся фейри был Древним.
И он был самым жестоким, самым сумасшедшим.
Я вздрогнула и схватилась за раковину. Закрыв глаза, я глубоко вдохнула и задержала дыхание за секунду до того, как слишком знакомая мысль рванулась вперёд, отбрасывая всё остальное.
Я стала не той, кем хотела быть.
Преследовать фейри и ставить себя в смехотворно опасное положение — это делала уже не та я, какая была раньше. Это похоже на тот идеал, к которому я стремилась, но то, кем я стала, было какой-то извращённой версией этого.
Быть поглощённой жаждой мести — необычное чувство, которое я никогда не думала испытать, но я уже погрязла в нём по колено и не собиралась выходить в ближайшее время.
Раньше я была женщиной, которую едва могла вспомнить. Когда-то я думала, что моя жизнь изменилась, когда мне было двенадцать лет, и что она никогда больше не будет такой ужасной. Я глупо полагала, что каждый человек имеет право на то, какую трагедию он переживёт, и я уже получила свою справедливую долю. Мой отец умер при исполнении служебных обязанностей, как и многие члены Ордена, прежде чем я успела хоть что-то запомнить об этом человеке. Моя мама была жестоко избита, но выжила, чтобы никогда больше не быть на сто процентов прежней. И я видела, как умирают друзья в битве с фейри, и наивно, глупо думала, что мы свободны, потому что как могло случиться что-то ещё со мной или моей матерью? Мы пережили достаточно трагедий, чтобы хватило на всю жизнь. Бог не мог быть настолько жесток, чтобы нанести ещё один сокрушительный удар по душе.
