Когда ты живёшь в общаге, рабочей, а не студенческой, ты видишь мир с самого дна. Вас в комнате двенадцать человек, кто-то постоянно съезжает, кто-то приезжает. Люди постоянно приходят и уходят, частенько бывают пьянки отдельных персонажей, длящиеся до глубокой ночи. Никого почти не волнует, что кто-то там устал и отдыхает, нередки конфликты. Здесь можно встретить кого угодно — от запившего, опустившегося поэта до работяг алкоголиков, что целый день пашут на износ за копейки, доползают вечером до общаги и парой чекушек горькой, дешёвой и вонючей водки пытаются залить тот беспросветный мрак, в котором им видится их будущее…
Именно в таких местах можно узнать во всех подробностях, почему и насколько в СССР трава была зеленее, а небо — голубее. Именно тут тебя могут научить, как украсть в супермаркете палку колбасы и пузырь водки, когда у тебя совсем нет денег. Здесь же тебя и уверят, что делать так можно, только когда денег нет совсем. Как оказалось, воровать тут не любят, но при нынешних доходах и росте цен, зачастую выбирать и не приходится…
Здесь можно было встретить как примеры благородства, когда с тобой делятся последним, когда нужно ещё хоть на пару дней проплатить проживание, а денег не осталось даже на еду, так и примеры откровенной мразотности и чёрной неблагодарности, когда человек, которого ты не раз выручал, тебя обкрадывает.
Работяги и бездельники, алкаши, наркоманы и уголовники, разного рода авантюристы из провинции и жулики неудачники, чьих талантов хватало лишь на койку в общаге да дешёвое пойло и дешёвые продукты по вечерам — здесь были все. Цитадель разбитых надежд, отстойник, последняя черта бедности, за которой ты уже просто бомж — вот в такое место отправился ваш покорный слуга, проживший почти двадцать один год жизни без особых бед и забот.
Конечно, когда я, в первом порыве окончательно стать независимым от маминых денег, загуглил цены и прочитал описание данных заведений, звучало всё куда благопристойнее. Общежития именовались хостелами, толчки полувековой давности и такие же раковины — оборудованными всеми удобствами санузлами, а душевая с мерзким, вечно почти забитым сливом, гордо называлась удобной и современной душевой.
Я могу, практически, вечно рассказывать об этом месте. Я перевидал в первые полтора года своего существования в этом социальном слое четыре общежития, и со всей ответственностью могу заявить, что в них могут меняться частности — где-то строже борются с проносом и распитием спиртного, где-то чаще пытаются потравить, наконец, тараканов, но итог везде один — и пьяницы, и тараканы есть везде.
