— Это не ерунда, я верю, что добро возвращается. Зло возвращается тоже, — возразил ему напарник, когда они устало сидели снаружи пещеры, поглощённые мрачными тенями падающими от скал. Да, именно напарник, Валик просто не мог называть учителем кого-то своего возраста, хотя фактически так и было. Да и Андрей не настаивал, ему было плевать на подобные понты, он был слишком простым для этого.
Возможно именно поэтому, услышав от него очередную чушь, Валик не мог сдержать хихиканье.
— Хи-хи! Ха-ха-ха! — его просто-напросто трясло.
— Я что-то не так сказал? — удивлённо обернулся к нему Андрей.
«Да он же просто больной! И как я умудрился оказаться с ним рядом?» — удручённо думал Валик, пока они шли забирать свои пожитки, спрятанные неподалёку. Чумазые, все в крови и слизи, в порванной амуниции, они походили на бомжей или нищих. Бинты, язвы и опалённая шерсть на ухе Андрея только усиливали эффект.
За всеми приключившимися хлопотами, подступил вечер. Андрей решил сразу же отправиться к тракту. Тем более, что там находился источник, на котором можно было хоть как-то привести себя в порядок.
Когда они добрались до места, Гелиос приближался к гряде Небесных когтей, высившейся на востоке. Скоро стемнеет. Едва добравшись до воды, Валик тут же облегчённо выдохнул и бросил вещи. Всё тело ужасно зудело, особенно там, где была шерсть, и, честно говоря, попахивало. Причём попахивало так, что с некоторых помоек несло мягче. Каждая мелкая ранка, не говоря уже о крупных, причиняла неудобство и грозила загноится. Андрей выглядел не лучше.
«Это всё он, если бы я только знал с кем связался!» — внутренне причитал Валик. Во время этих мыслей, его то и дело против воли пробивало на дурное хихиканье.
Однако не успели наёмники даже умыться, как из-за поворота дороги вылетела карета. Это было роскошное средство передвижения, выполненное из дорогой красной древесины, украшенной резьбой и кованным отполированным металлом. Несли её четыре бодрые лошади явно недешевой породы, отчего длинное синее перо, притороченное над крышей, развивалось на ветру, будто флаг.
Кстати о флагах и гербах, дверцы кареты были украшены изображением оскалившегося волка. Правда, между нами говоря, волк сильно смахивал на крысу. Даже клыки у него были как-то уж очень криво нарисованы, и больше походили на передние резцы, но хозяева герба сильно гордились им. Кучером кареты выступал довольно широкий на вид дяденька с пышными усами, облачённый в дорогие металлические доспехи с выгравированным на груди мятным листом. Позади кареты, верхом на лошадях, ехало ещё двое не менее широких дядек, также облачённых в металл. Их хвосты горделиво топорщились. Длинные мечи, притороченные к их поясам отбивали такт при каждом шаге лошадей.
