В течение этого в общем-то провального по всем статьям похода, Джеральд из горячо любимого «почти сына» превратился в «недоумка, виноватого в каждой неудаче». Он стоически терпел эту чёрную полосу, размышляя, как снова развернуть настроение Главы в свою сторону. Пережить это мрачное время ему помогал Валик, на котором он время от времени отыгрывался, восстанавливая своё внутренне равновесие.
Во время восьмого дня безрезультатных поисков, когда миссия начала сворачиваться, он подошёл к злющему, как чёрт Зарэку с новой идеей.
— Господин…
— Что?! — рявкнул, не глядя на него, Глава паладинов, зверски расправляясь с очередным големом-пауком.
— У меня есть идея, которая возможно вам поможет, — мерно, словно змея увещевал Джеральд. Зарэк ничего не сказал, но всё же повернулся к своему впавшему в немилость советнику.
— Я думаю так: если силы Мудреца похитил тот, о ком я думаю, мы могли бы легко поймать его, — ощерился острыми клыками Джеральд, — Ведь я знаю, где живёт его семья, — глаза советника светились злобным светом.
Несколькими днями ранее в окрестностях катакомб.
Неприметный портал, спрятанный в небольшой полузаваленной пещере, осветился яркой вспышкой. Голый котолюд возник прямо из воздуха в метре над землёй. Кажется, за годы застоя устройство слегка разбалансировалось. Плюхнувшись на камни с высоты, он отпустил парочку проклятий, после чего быстро осмотрелся и стал выбираться на свет Божий.
На дворе было утро. Сень древних деревьев, раскинувшаяся на склоне, пропускала рассеянный свет. Горные травы благоухали в воздухе, а свежий ветер прояснял голову. После нескольких дней затхлости и нервного напряжения, испытанного в подземелье, Андрею показалось, будто каждая частичка его тела поёт. Да и состояние здоровья пошло в гору.
— Не радуйся слишком сильно. Ты не излечился, просто твоя кожа удачно срегенерировала. Внутри всё так же плохо, как и раньше. Если не найдёшь второго Мудреца, проклятье возьмёт верх, и тебя разъест изнутри, — стоило подумать о чём-то хорошем, треклятая птица возникла на соседнем дереве.
— Умеешь ты успокоить, — буркнул в ответ Андрей. Он уже привык, что от ворона не скрыться, и к тому, что тот появлялся непонятно откуда и когда.
— А тебе и не надо успокаиваться. Ты должен действовать! Судьба всего мира на кону, если ты не забыл! — гневная речь птицы напоминала хриплую ругань сварливого старика.
— Разумеется я не забыл, — устало откликнулся Андрей. Эта шарманка про судьбу мира звучала уже не в первый раз.
