Больше всего тут было, конечно, пещерных гусениц, но попадались и летучие мыши, и даже твари с поверхности. Более того, присутствотвали и совершенно особые экземпляры: тут была настоящая лошадь, очевидно уже издохшая, и даже… Джеральд с Валиком. Оба висели, замотанные в щупальца монстра с ног до головы, однако до сих пор слабо трепыхались. Кажется, тварь жрала своих жертв в строгом соответствии со сроком поимки. Как говорится, режим питания нарушать нельзя! Так они и продвигались от внешних слоев к внутренним. Судя по всему, время этой парочки вот-вот наступит.
— Кстати, что за секрет от проклятья ты ему обещал? — безразлично спросила Ирис, глядя на Джеральда, когда оправилась от первоначального шока. Её, как учёную, уже давно подмывало спросить об этом, но всё было не до того. Теперь, вновь увидев Советника, она об этом вспомнила.
— Да нет никакого секрета. Я сам не знаю, почему ещё жив, — Андрей пожал плечами, его взгляд был пустым, как у призрака. Затем он очнулся от шока и с беспокойством перевел взгляд с Джеральда на Валика, — «Значит этот дурень ещё жив! Хорошо, что так, только как его спасти?» — вот о чём думал наёмник, всё больше хмурясь. Он уже и забыл, что он там плёл Джеральду, да и вообще мало беспокоился о его благополучии.
Тем временем верхушка шара зашевелилась. Она начала раскрываться, словно бутон, явив что-то напоминающее многочисленные хелицеры, густо посаженные вокруг бездонного провала, ведущего прямиком в желудок твари. На конце каждой из хелицер располагался острый зазубренный коготок около метра в длину. Мерзкая окантовка рта дёргалась, будто бы в манящем жесте, приглашая внутрь. Если бы Андрей и Ирис имели несчастье взлететь над многометровым монстром и заглянуть ему в рот, то они б узрели ещё и многочисленные ряды тонких зубов-волосков, направленных внутрь. А ещё часть перевариваемой массы. Великолепное и очень ободряющее зрелище!
Стоит добавить, что как только тварь раскрылась, по округе разнёсся такой «аромат», что Ирис таки не выдержала, и её скрутило даже натощак. Очевидно, последней каплей была картина того, как многочисленные гусеницы, доставленные щупальцами, сыплются чудищу в рот, извиваясь. Джеральд и Валик застыли на самой границе употребления. Вопрос, когда оно произойдёт встал для них остро, как никогда. А пока рот твари медленно сложился обратно, и они висели в десятках метров выше. Где-то под потолком, словно фрукты на дереве.
