Совсем слабый голосок, пела девочка, но он каким-то странным образом заглушил адские завывания индейцев.
Через мгновение к нему присоединился ещё один женский голос; хриплый и надтреснутый, но звучный и сильный.
Буду радоваться и торжествовать о Тебе, петь имени Твоему, Всевышний…
Когда враги мои обращены назад, то преткнутся и погибнут пред лицем Твоим…
А ещё через несколько секунд весь лагерь взорвался мощным и дружным хоровым пением.
Но Господь пребывает вовек; Он приготовил для суда престол Свой,
и Он будет судить вселенную по правде, совершит суд над народами по правоте.
И будет Господь прибежищем угнетённому, прибежищем во времена скорби;
и будут уповать на Тебя знающие имя Твое, потому что Ты не оставляешь ищущих Тебя…
Люди совершенно преобразились, на лицах появились улыбки. Многие улыбались и обнимали друг друга.
Пение совершенно заглушило вой краснокожих и очень скоро он стих совсем.
Я облегчённо выдохнул, приложился к бутылке, после чего протянул её трапперу.
— Надежда, помните, мистер Вайт?.. — траппер жестом отказался от выпивки. — Надежда поддерживает и ведёт людей. Даже если… если это ложная надежда…
— Поэтому, я предпочитаю надеяться только на себя… — криво ухмыльнулась Бель Морган. — Угостите даму, мистер Вайт… — после чего решительно выхватила у меня виски, сама приложилась к горлышку, и довольно просипела. — Хорошее пойло прочищает мозги гораздо лучше, чем эта религиозная дрянь…
— Вот-вот! — гоготнул припёршийся к нам как некстати «Пожиратель печени» Джонсон, забрал виски у Бель и разом вылил в себе в пасть остатки.
«Чтоб вы подавились заразы… — с тоской подумал я. — Опять переться за бутылкой…»
Но не сдвинулся с места, потому что грёбаные краснокожие в ответ на пение псалмов открыли ураганный огонь.
Трапперы говорили, что они поголовно плохо стреляют, но эти палили на загляденье метко. От баррикады только щепки полетели. Было страшно не только высовываться, а даже в щелку между кольями заглянуть.
К счастью, пистолетные пули скорострельных карабинов краснокожих, не пробивали даже борта фургонов, так что за нашим укрытием можно было спокойно отсидеться. Но пули представляли собой не самую главную опасность — вместе с ними густо летели стрелы, причём по крутой навесной траектории.
— Сука… — я с трудом вырвал из доски длинную стрелу с пёстрым оперением и прикоснулся пальцем к наконечнику. — Ничего себе, у сиу отличные кузнецы.
Наконечник стрелы был исполнен так искусно, я даже подумал, что это фабричная работа.
