— В жопу шерифа и мэра, доком был доком и останусь… — коротко прокомментировал я вслух, выудил из седельной сумки очередную бутылку виски и пошёл искать траппера.
Нашёл его за периметром лагеря, Питер Росс сидел на валуне и дымил трубкой. Ему что-то убеждённо объяснял молодой плотный крепыш в твидовом костюме, рыжий как огонь, с жизнерадостным румянцем на пухлой морде. Типичной нордической наружности. Ему бы ещё рогатую каску и получился бы образцовый «зольдатен». Но вместо «Шмайссера» на плече у него висел боксфлинт, то есть, комбинированное ружьё, с дробовым и с нарезным стволом. А на поясе — закрытая кобура с револьвером, какой-то европейской модели.
При виде меня парень чётко кивнул и отрапортовал на английском языке с жутким немецким акцентом.
— Ганс Гофман, инженер!
После чего, не дожидаясь ответного представления свалил.
— Мистер Гофман занимается устройством укреплений, — спокойно пояснил Питер Росс.
— Мистер Росс…
— Ваш кот? — Росс мельком глянул на сибиряка, застывшего у моей ноги, как собака.
— Мой…
— Из него получилась бы отличная шапка, — спокойно заметил траппер и снова сосредоточился на своей трубке.
Я с трудом подавил злость.
— Мистер Росс…
Траппер досадливо поморщился и изобразил молчаливое внимание.
— Мистер Росс, я здесь, чтобы прояснить возникшее между нами недопонимание.
— Я не ощущаю никакого недопонимания, мистер Вайт, — невозмутимо ответил траппер.
— Я о том, что вы приняли меня не за того, кем я являюсь на самом деле.
— И за кого я вас принял, по вашему мнению, мистер Вайт? — траппер удивлённо вздёрнул бровь.
— Вы сами знаете за кого, мистер Росс… — едва сдерживаясь, процедил я. — Но я не тот, за кого вы меня принимаете.
— Я не понимаю, зачем вы затеяли этот разговор, мистер Вайт… — ледяным тоном заметил Питер Росс. — Но всё-таки отвечу вам. Когда убиваешь людей, каждая смерть отравляет твою душу. Раз за разом, капелька за капелькой. До тех пор, пока твоя душа не станет пустой и мёртвой. Неважно за что вы убиваете и как вы убиваете, всё равно каждая смерть оставляет след, когда больший, когда меньший. А глаза, это зеркало души. Так вот, я не хотел бы ещё раз заглянуть в ваши глаза, потому что они пустые и мёртвые. Я доходчиво ответил вам, мистер Вайт? Человек может притвориться кем угодно, но свои глаза он не может изменить. Поэтому я не вижу смысла в этом разговоре. Считайте себя кем угодно, а я останусь при своем мнении.
— Чёрт… — в сердцах выругался я. — Повторяю, я не убийца!
