Ничего, насколько он знает, не придумали. До 20 % ракет браковалось еще при окончательных испытаниях здесь на «Миттельверке». Все забракованные ракеты для выяснения причин и ремонта отправлялись на небольшой завод «реабилитации» – «Верк драй» («третий завод»). Он находился у деревни Клейнбодунген недалеко от Бляйхероде. Там должно было сохраниться электрическое испытательное оборудование для горизонтальных испытаний, если американцы его не вывезли.
Как бы в оправдание Розенплентер сказал:
– На «Верк драй» работали только немцы. Заключенных там не было. Если русское командование заинтересовано в реконструкции ракеты А-4, то лучше всего для этого воспользоваться этим небольшим заводом.
Впоследствии мы действительно так и поступили. Тем более, что вскоре на «Миттельверк» нагрянули десятки наших технологов-демонтажников, имевших основной задачей демонтаж и вывоз всего сколько-нибудь ценного технологического оборудования.
Много позднее, кажется в начале 1946 года, к начальнику института «Нордхаузен» генералу Гайдукову приехал из Эрфурта немецкий художник. Он привез с собой большой набор акварелей и карандашных рисунков, изображающих подземную производственную деятельность. Из его рассказа следовало, что всякая фото – и киносъемка на «Миттельверке» и в окрестностях были запрещены под страхом смерти. Но руководители программы А-4 считали необходимым как-то увековечить такое великое творение, каким был «Миттельверк».
Отыскали его, профессионального художника и карикатуриста, и с помощью гестапо привезли на завод с заданием рисовать весь основной процесс сборки ракет и, по возможности, в цвете. Он честно трудился, но временами так увлекался, что появились рисунки избиения заключенных, их казни, посещения завода высокими гостями во главе с самим Кальтенбрунером. Мы смотрели эти рисунки, насыщенные обреченными персонажами в полосатых костюмах, среди которых наверно были десятки героев, имен которых никогда не узнает человечество.
Как удалось сохранить эти рисунки? «Очень просто, – объяснил художник. – Некоторые рисунки у меня отнимал специальный офицер гестапо. А многие его не интересовали. Я должен был все сдать в дирекцию завода, но не успел и теперь готов подарить русскому командованию». Генерал Гайдуков с благодарностью принял столь редкостный дар.
Альбом этих рисунков в свое время был отправлен в Москву. А вот где они теперь – не знаю. Может быть, в каких-либо архивах и удастся их отыскать.
