— А разве у тебя нет мужа?
— Есть, но у него другой хозяин — злой, жестокий. Он не пускал мужа ко мне и день ото дня мучил его все больше и больше, грозил продать на Юг. С ним-то я, верно, уж никогда не увижусь.
Поверхностный наблюдатель мог бы подумать, что женщина относится с полным безразличием к разлуке с мужем, — так спокойно она обо всем этом рассказывала. Но глубокая тревога, таившаяся в ее больших темных глазах, свидетельствовала о другом.
— Куда же ты теперь пойдешь, бедняжка? — спросила миссис Берд.
— В Канаду… Только я не знаю, где она. Это очень далеко отсюда? — И женщина доверчиво взглянула на миссис Берд.
— Несчастная! — вырвалось у той.
— Наверно, очень далеко?
— Гораздо дальше, чем ты себе представляешь, — сказала миссис Берд. — Но мы постараемся помочь тебе. Дина, постели ей у себя в комнате, к утру мы что-нибудь придумаем. А ты не тревожься, милочка, спи спокойно и положись на господа бога. Он защитит тебя.
Миссис Берд и ее муж вернулись в гостиную. Она села в качалку и стала медленно покачиваться, задумчиво глядя в камин. Мистер Берд шагал по комнате и бормотал себе под нос:
— Гм! Гм! Вот положение!
Наконец он остановился перед женой и сказал:
— Вот что, друг мой, ей придется уйти отсюда сегодня же ночью. Этот работорговец явится к нам завтра утром, по свежим следам. Будь она одна — полбеды, переждала бы как-нибудь, пока он не уедет, но ведь ребенка и силой не удержишь: высунет голову в окно или дверь — конец! Нет! Ее надо отправить отсюда сегодня же ночью.
— Ночью! Да как же так? Куда?
— Я знаю куда, — сказал сенатор, в раздумье берясь за сапоги.
Натянув один до половины, он обнял обеими руками колено и погрузился в глубокие размышления.
— Да, что и говорить, дело не из приятных! — И он снова потянул сапог за ушки, надел его, потом, взявшись за второй, стал сосредоточенно изучать узор на ковре. — А помочь надо, пропади они все пропадом! — Второй сапог был быстро надет, и сенатор подошел к окну.
Миссис Берд была женщина деликатная — женщина, которая никогда б не позволила себе кольнуть кого-нибудь и сказать с упреком: «Ага! Что я вам говорила!». И сейчас, хотя для нее не было тайной, какой оборот приняли мысли мужа, она благоразумно молчала, сидя в качалке, и ждала, когда ее повелитель соблаговолит поделиться с ней своими соображениями.
— Видишь ли, в чем дело, — заговорил наконец мистер Берд, — один мой старый клиент, Ван-Тромп, отпустил всех своих рабов на волю, уехал из Кентукки и купил себе усадьбу милях в семи отсюда, вверх по реке. Она стоит в лесу, и туда без нужды никто не заглядывает, да и найти ее не так-то легко. Там эта женщина будет в полной безопасности. Но вся беда в том, что ночью ее туда никто не довезет, кроме меня.
