— А теперь покажи, как ходит дядюшка Каджо, когда у него разыграется ревматизм, — сказал мистер Шелби.
Гибкое тело мальчика мгновенно преобразилось: он сгорбился, скорчил унылую гримасу и, схватив хозяйскую трость, по-стариковски заковылял из угла в угол, то и дело сплевывая направо и налево.
Оба джентльмена громко рассмеялись.
— А теперь, черномазый, представь дедушку Элдера Робинса. Ну, как он поет псалмы?
Пухлая мордочка малыша вытянулась, и он с необычайной серьезностью затянул гнусавым голосом молитвенную мелодию.
— Браво, браво! Ну и молодец! — воскликнул Гейли. — Этот мальчишка далеко пойдет! А знаете что, — он вдруг хлопнул мистера Шелби по плечу, — подбросьте его мне в придачу к Тому — и дело с концом! Тогда все будет по справедливости.
При этих словах дверь бесшумно отворилась, и в комнату вошла молодая — лет двадцати пяти — квартеронка.
Достаточно было перевести взгляд с этой женщины на мальчика, чтобы признать в ней его мать. Те же большие темные глаза с длинными ресницами, тот же волнистый шелк черных кудрей. Румянец, проступавший на смуглом лице квартеронки, вспыхнул еще ярче, когда она увидела, с каким откровенным восхищением смотрит на нее незнакомец. Платье сидело на ней в обтяжку, выгодно подчеркивая изящество фигуры. Нежные руки и маленькие, узкие ступни тоже не укрылись от наметанного глаза работорговца, привыкшего сразу разбираться в тех или иных качествах женского товара.
— Ты что, Элиза? — спросил хозяин, когда она остановилась и нерешительно взглянула на него.
— Простите, сэр, я ищу Гарри.
Мальчик подбежал к матери, показывая ей свою добычу, собранную в подол платья.
— Вот он, можешь увести его отсюда, — сказал мистер Шелби.
Она подхватила ребенка на руки и быстро вышла из комнаты.
— Черт возьми! — воскликнул работорговец, поворачиваясь к мистеру Шелби. — Да на такой красавице в Орлеане можно нажить целое состояние! У меня на глазах по тысяче долларов платили за женщин, которые были ничуть не лучше вашей.
— Я не собираюсь наживать состояние на Элизе, — сухо сказал мистер Шелби и, чтобы переменить тему разговора, откупорил новую бутылку вина и спросил собеседника, как оно ему нравится.
— Отменное, сэр! Первый сорт! — ответил работорговец, потом снова фамильярно похлопал мистера Шелби по плечу и добавил: — Ну, сколько вы хотите за эту красотку? Сторгуемся? Какая ваша цена?
— Она не продается, мистер Гейли, — сказал Шелби. — Оцените ее хоть на вес золота, моя жена все равно с ней не расстанется.
