не любит наркотики. Он такой неудачник.
— Мейсон…
— Заткнись!
— Но я должна с тобой…
— Заткнись! — Господи, Эмилия, спустя сколько времени, ты все еще не поняла. Я слегка шлепаю тебя по заднице, и ты стонешь. Мне нравится, когда ты стонешь, Эмилия. Не имеет значения, по какой причине.
— Ты не поедешь в Нью-Йорк! — я выбрасываю недокуренный косяк из окна во двор. Моя мать снова расстроится по этому поводу, и я, как всегда, проигнорирую это. — Повернись на спину, — призываю я. Твои глаза становятся огромными.
— Пожалуйста, не надо, мне так больно, — хнычешь ты. Неужели ты до сих пор не знаешь, что именно это меня и возбуждает?
— Повернись. На. Спину. Эмилия! — отчетливо выговариваю я. Ты делаешь глубокий вздох, зажмуриваешься и переворачиваешься.
— Раздвинь ноги, — приказываю я, подхожу поближе, сажусь на край кровати и медленно обвожу указательным пальцем твой клитор. — Ты не уедешь, Эмилия! — снова говорю я, и резко проталкиваю в тебя два пальца. Ты стонешь и напрягаешься одновременно. Да, тебе, скорее всего, больно. Вы с Райли за последние несколько дней провели здесь много времени, и я очень разозлился. Вообще-то, я всегда злюсь, когда вижу вас. Сгибаю пальцы внутри тебя. — Чего ты не будешь делать, Эмилия?
— Ммм… — неразборчиво бормочешь ты. Я расстегиваю штаны, нависаю над тобой, поднимая твое колено вверх, и проникаю в тебя.
Бл*дь, это ощущается так хорошо.
— Что. Ты. Не. Будешь. Делать? — при каждом слове я резко вхожу в тебя. Ты откидываешь голову назад так, что она свисает с края кровати, и одной рукой сжимаю твою шею. Ты задыхаешься. Медленно выхожу из тебя, а когда снова толкаюсь, делаю это изо всех сил, до упора.
— О, проклятье! — шепчешь ты, а потом добавляешь: — Я так сильно тебя ненавижу!
Я тихо смеюсь. Засовываю большой палец между твоих губ, и ты кусаешь его. Потому что ты маленькая сучка, которая нуждается именно в этом.
— Так что же ты не будешь делать? — в моем голосе нет страсти, но он становится тверже, как и я в тебе.
— Я уезжаю в Нью-Йорк, Мейсон, и ты ничего не можешь с этим поделать! — ты взрываешься. Несмотря на то, что близился к оргазму, я резко выхожу из тебя.
— Что? — я прячу свой член обратно. Потому что мне это не нужно, Эмилия. Речь идет об импульсе, а не об оргазме.
Ты, тяжело дыша, опираешься на локти, а волосы прилипают к обнаженным рукам.
— Я уеду, Мейсон, — серьезно говоришь ты. Ненавижу то, как решительно ты на меня смотришь. Как будто у тебя есть свобода выбирать, что делать. — Как ты думаешь, Эмилия, кто ты такая, чтобы перечить мне?
