- Я думал, ей поглянется. Поеду я, братка.
Брат Дмитрий вздохнул... И ничего не сказал.
Домой Чудик приехал, когда шел рясный парной дождик. Чудик вышел из автобуса, снял новые ботинки и побежал по теплой, мокрой земле - в одной руке чемодан, в другой ботинки. Подпрыгивал и пел громко:
Тополя, тополя-а...
С одного края небо уже очистилось, голубело, и близко где-то было солнышко. И дождик редел, шлепал крупными каплями в лужу; в них вздувались и лопались пузыри.
В одном месте Чудик поскользнулся, чуть не упал.
Звали его - Василий Егорович Князев. Было ему тридцать лет от роду...
Миль пардон, мадам!
Сельсовет. Непомерно большие, мягкие кресла, большой стол, большие диаграммы, плакаты на стенах...
В кресле, почти утонув в нем, ежится Бронька Пупков. Над ним - строгий предсельсовета, в новенькой военной гимнастерке, при ордене Красной Звезды и трех медалях.
- Ну, так што будем делать-то? Бронислав?..
Бронька морщится.
- Ну, што, што?
- Долго будем историю искажать?
- Та-а...
- Не "та-а", не "та-а"... Ты скажи прямо: прекратишь это или нет?
-Та-а чего там!..
- Ничего! Ты дурак или умный? Для чего тебе это надо?
- Ну, все, прекратили. Ты у нас один - умница. Еще дураком обзывает...
- Кто же ты!
- Если ты председатель сельсовета, так тебе можно оскорблять личность? Врежу счас пепельницей... за оскорбление...
- Ты историю оскорбляешь!.. Я же тебя счас посадить могу...
- Скажет. Интересно, по какой статье?
- За искажение истории...
- Нет такой статьи.
- Найдем!
- Один такой - нашел... Найдет он. Сам загудишь раньше меня.
- Ну што делать с этой дубиной!.. Неохота ведь сажать-то...
- Не сажай.
- Ты даешь слово, что прекратишь эту свою глупость?
- Даю, даю.
- Смотри, Бронислав!..
- Смотрю.
Когда городские приезжают в эти края поохотиться и спрашивают в деревне, кто бы мог походить с ними, показать места, им говорят:
- А вон, Бронька Пупков... он у нас мастак по этим делам. С ним не соскучитесь. - И как-то странно улыбаются.
Бронька (Бронислав) Пупков - еще крепкий, ладно скроенный мужик, голубоглазый, улыбчивый, легкий на ногу и на слово. Ему за пятьдесят, он был на фронте, но покалеченная правая рука - отстрелено два пальца - не с фронта: парнем еще был на охоте, захотел пить (зимнее время), начал долбить прикладом лед у берега. Ружье держал за ствол, два пальца закрывали дуло. Затвор берданки был на предохранителе, сорвался - и один палец отлетел напрочь, другой болтался на коже. Бронька сам оторвал его. Оба пальца - указательный и средний - принес домой и схоронил в огороде. И даже сказал такие слова:
