— Факультетский семинар, — стал энергично объяснять Тувье, — это форум, на котором занимаются теоретическими вопросами. Кто-то может представить статью перед публикацией, или главу из кандидатской диссертации, или исследовательскую работу на звание магистра. Мы проводим семинары примерно раз в месяц.
Михаэль вообразил, как Тувье стоит перед студентами, как может пробудить у них интерес и даже говорить с энтузиазмом.
— Я так понял, что на последнем семинаре было что-то необычное — на том, что прошел в прошлую среду: телевидение, СМИ…
Лишь после того, как Михаэль просмотрел фильм, отснятый на семинаре, он впервые почувствовал к Тувье уважение, смешанное с жалостью, но сейчас, во время первой встречи, он совершенно не понимал подследственного.
— Да, СМИ, — задумчиво повторил Тувье Шай, — это из-за Шауля; СМИ, как вы их называете, его очень любили.
Он снова ушел в себя, уставившись на носки своих туфель.
Глубокое безразличие, в которое он был погружен, стало непроницаемой броней. Михаэль все больше злился, ощущая собственное бессилие. У него появилось желание причинить боль собеседнику, пробив эту броню. Он мог объяснить это рационально, но понял, что первичным было именно желание причинить боль, а затем уже появились рациональные объяснения. Что-то в поведении подследственного сбивало его с толку, но он не понимал, что именно. Может, думал он впоследствии, отсутствие в Тувье страха, когда он услышал о насильственной смерти Идо Додая. Ведь эта весть была для Шая явно неожиданной, тем не менее она не пробудила в нем ни страха, ни гнева. Как будто главное он знал, а подробности его не интересовали.
— Но вот Тироша, — услышал Михаэль свой собственный голос — резкий, жесткий, высокий, — Тироша вы не так уж сильно любили.
Тувье отреагировал не сразу, снова поднял глаза на следователя, и в них мелькнула какая-то тень.
«Он немного заинтригован», — подумал Михаэль, ожидая, что подследственный попросит разъяснения, но этого не последовало.
— Так, может, вы убили Шауля Тироша? — Михаэль глянул на тонкие руки Шая, узкие плечи, дряблое, расслабленное тело.
— Вам, разумеется, вольно так предполагать, — устало сказал Тувье Шай, — но я в точности изложил вам факты.
Следующий вопрос: «А какие у вас были побуждения его убить?» — Михаэль не задал, сам не зная почему.
Работники экспертного отдела, которые потом слушали запись допроса и видели его протокол — Тувье Шай подписал его не читая, — заметили, каждый в отдельности, что Михаэль весьма деликатно обошелся с подследственным — в нужный момент не задал вопроса о побудительных мотивах убийства.
