Маккена не выдержал к полудню:
— Долго еще?
— Не знаю, — Керринджер пожала плечами.
— Мы успеем? Ты сказала, у нас всего неделя, — мужчина напряженно вглядывался в просветы между деревьями.
Рэй нахмурилась. Неделя была у нее. Джон Маккена мог блуждать по Той стороне до тех пор, пока его не возьмут в оборот местные обитатели. Керринджер ответила:
— Не дергайся. Успеем.
— Она — моя дочь, — Маккена поиграл желваками на скулах. — Я должен ее найти. Как я могу не дергаться? Гвен там совсем одна с этими нелюдями!
— Там не так уж плохо, — примирительно проговорила Рэй.
— Откуда ты знаешь?
— Знаю. Я тоже была похищенным ребенком.
Маккена заткнулся. Какое-то время они ехали в тишине, потом мужчина не выдержал и спросил:
— И как… там?
— Я попала сюда постарше, чем твоя дочь, — Рэй замолчала, вспоминая. — Меня брали на соколиную охоту и пускали на пиры. Было весело.
— Весело? — Маккена вытаращился на женщину.
— Ага. А потом я вернулась домой и пошла в чертов колледж… Тихо!
В воздухе звенели колокольчики. Рэй сбросила скорость и сунула руку под куртку, туда, где прятался револьвер.
На опушке начинался обрыв. Сосны отступали в стороны, открывая пологий песчаный подъем, который резко обрывался оврагом. На вершине холма гарцевал всадник. Колокольцы в конской сбруе звенели, и этот звук плыл по воздуху.
— Ну, началось, — сквозь зубы прошептала Керринджер, останавливая внедорожник. — Пошли, поговорим с этим красавцем.
Дверцы внедорожника захлопнулись как-то нарочито громко в тишине соснового леса. Палая хвоя пружинила под ногами.
— Кто это? — едва слышно прошептал Джон Маккена.
— Посланник, я думаю. Нам посоветуют валить отсюда по-хорошему. — Неожиданно Рэй усмехнулась: — Или мы все-таки проехались по чьей-то крыше.
Конь сида был бел, а плащ синий, как вечернее небо после солнечного дня. Под плащом блестело что-то, похожее на старинный доспех.
Рэй вытащила из кобуры револьвер, взвела курок. Хамство, конечно, по отношению к хозяевам Другой стороны, но Рэй Керринджер предпочитала сразу расставить все по своим местам. У нее есть оружие, и она будет стрелять, если потребуется.
Керринджер махнула рукой Маккене, чтобы приотстал, и взбежала по песчаному склону на вершину холма. Всадник натянул поводья, и конь замер, как вкопанный, только бубенцы на сбруе продолжали раскачиваться и перезваниваться.
— Я знаю, кто ты, — сказал всадник.
Лицо сида под синим капюшоном казалось высеченным из камня, шевелились только губы, четко очерченные, темные на бледном лице.
