Прошлой ночью я забежал за Серой Дымкой к ней домой, по ее личному приглашению, и ее хозяйка в самом деле специально для меня выставила на заднее крыльцо миску. Тогда я понял, что Джилл куда моложе, чем я полагал, особенно когда она не облачается в свои сумасшедшие одеяния и распускает волосы, а не стягивает их и не прячет под платком. И она действительно отлично готовит. Не помню даже, когда я так отменно едал.
После ужина мы с Серой Дымкой направились в сторону старого поместья. Ночь выдалась исключительно ясной, все небо было усеяно звездами.
– Я только что вспомнил, ты же интересуешься птицами, – сказал я.
– Разумеется.
– Ты, случаем, не замечала в наших окрестностях вороны-альбиноса?
– Если уж на то пошло, то да, замечала. Она повсюду крутится, вот уже несколько недель. А что?
– Да я подумал, что, может, она спутница викария. Так, просто пришло на ум.
– Я пригляжусь к ней.
Кто-то с арбалетом прошел мимо нас, двигаясь в противоположном направлении. Мы замерли, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания.
– Это он? – спросила Дымка.
– Нет, просто один из членов полночной паствы, – ответил я. – Не Сам. Запах не его. Хотя этого человека я запомню.
На небе, высоко-высоко, проплыли залитые звездным светом облачка, порыв ветра взъерошил мою шерсть.
– Я охотилась на крыс и питалась из мусорных бачков, я оплакивала трупики моих котят и была подвешена за хвост, надо мной издевались злые мальчишки, – внезапно произнесла Серая Дымка, – прежде чем хозяйка подобрала меня. Она была сиротой и жила на улице. Ей пришлось еще хуже, чем мне.
– Да, – промолвил я. – Мне и самому доводилось переживать нелегкие времена.
– Если путь откроется, изменится многое.
– В лучшую сторону?
– Может быть. Хотя как сказать: если он останется закрыт, все тоже может перемениться.
– К лучшему?
– Черт меня подери, Снафф, если я знаю. Да вообще, разве есть кому-нибудь дело до оголодавшей кошки, кроме нескольких ее друзей?
– Вполне возможно, что друзья – это все, чем мы располагаем, и не важно, на чью сторону склонятся весы.
