— Жива еще! — Она смеялась. — Ну как, вернешься на свой завод?
— Куда же я денусь, — ответила я.
В глубине души, если бы я была выдуманной мною Ольгой Алексеевной и не знала о Высоковском ничего, точно бы бросила завод и пошла работать в это агентство. Хотя бабский коллектив терпеть не могу. Взять хотя бы эту Екатерину: за десять минут двух начальников в грязи утопила, и это при незнакомом человеке!
Кристя повела меня не к себе домой, а в мини-бар. Там мы сели в уютной кабинке и разговорились. Кристина расспрашивала меня, устроила ли я бардак у Михаила. Я ей честно сказала, что я ему сделала.
— Вика, у тебя мозги есть? Да я бы сама убила тебя на его месте. Ты представляешь, какой там оборот и какая отчетность?
— Конечно. Потому я это и сделала!
Кристина засмеялась.
— Тебе конец. Хорошо если судом все закончится. Он в рабочем процессе — монстр, ты сама видела.
— Я видела, как у него сплетни ходят, а он с этим ничего не делает.
— Окстись, Вика. Вокруг этой семейки всегда слухов больше, чем вокруг Сталина или Ивана Грозного. Где правда, где ложь — непонятно. Меня больше беспокоит, что он с тобой сделает после твоего озорства. Ты его там видела?
— Нет. Но слышала. — Я вспомнила его голос за спиной. — Но не уверена, что он узнал меня, или что позвал именно меня.
— Вик, я ничего не понимаю. Он позвал тебя? И ты уверена, что это он позвал тебя?
— Кристь, я уверена, что за спиной был он, и голос принадлежал ему, но что он позвал именно меня — я не уверена. Да он и не звал, а скорее спросил: Вика ли я.
После того как я четко все вспомнила, меня стали одолевать сомнения, что он меня не узнал. Да, узнал. Потом узнал, что я ему сделала, и мне начали названивать его дружки. Но сказала я совсем другое.
— Нет, он не мог узнать. Он меня видел два раза в жизни. Для того чтобы узнать человека, надо уметь примечать особенности, тонкости каждой личности. Таким свойством памяти обладают редкие люди. Их всего около десяти процентов. Ты меня не узнала. В больнице тоже не узнали. Не мог он меня так хорошо запомнить.
— Да… — Кристя задумалась. — Что теперь делать будешь?
— На похороны пойду и посмотрю. Не знаю, что я увидеть хочу, честно говоря… И потом, Павел на Маше жениться хотел. Надо проститься.
— Ну-ну, подруга. Знаешь что, я с тобой пойду. — Кристина снова задумалась. — Но пойдем отдельно. Не хочу, чтобы меня считали твоим покровителем. Да, ты знаешь, что оценщик сказал про бриллианты? Они стоят целое состояние! Где он их взял, и почему их искали, если он хотел их подарить Манюне? Пашка всегда был скользким, но чертовски обаятельным. Царство ему небесное!
