Но все было тщетно, личность автора синих тетрадей до сих пор остается для меня загадкой. На этом месте читатель наверняка недоуменно пожмет плечами или даже хмыкнет — неужели дедушка ни разу так и не назвал мне имени автора таинственной рукописи, которая столь его интересовала? Я вынужден ответить, что не знаю, не помню этого. Воспоминания детства — странная штука, иногда мне кажется, что дедушка действительно называл фамилию писателя, но вспомнить ничего конкретного я не могу. Я уверен лишь в одном — после того странного и погубившего дедушку телефонного звонка 21 февраля 1996 года дедушка не упоминал имени автора ни разу.
Еще я пытался навести справки у родственников и коллег давно умершего директора Logistoricus’а, но они ничем не смогли мне помочь. Вся документация издательства пропала еще в 1998.
Таким образом, единственным живым человеком, который может помнить имя автора синих тетрадей, остается бывший владелец Logistoricus’а, бежавший из страны еще в конце 1999 года. Я не знаю, где он сейчас, впрочем, не только я, насколько мне известно, Интерпол тоже до сих пор волнует вопрос его местонахождения. Дело о китайском метамфетамине все еще расследуется. Не думаю, что бывший владелец (если он вообще еще жив) будет рисковать своей свободой и связываться со мной, чтобы сообщить мне имя автора. Вероятнее же всего, он давно уже забыл это имя, и не смог бы помочь, даже если бы захотел.
Надеюсь, я смог убедить читателя, что сделал все возможное в своих попытках установления авторства синих тетрадей. Теперь я передаю эстафету поисков самому читателю, одна из важнейших целей данной публикации — попытаться идентифицировать загадочного автора публикуемого текста. Может быть, выкладываемое произведение прочтет некто, владеющий информацией о пропавшем в лесу 16 декабря 1996 года человеке. В интернете, как мы хорошо знаем, возможны любые самые странные стечения обстоятельств.
Что касается писем неизвестного автора к дедушке, лежавших в коробке вместе с рукописью, то от их публикации я после долгих и трудных раздумий все же решил отказаться. И дело здесь даже не в том, что содержание писем может показаться предельно странным неподготовленному читателю. И даже не в моем малодушии, или, если будет угодно читателю, трусости.
Дело в одной единственной фразе последнего по хронологии письма, отправленного, судя по всему, в начале декабря 1996. Я счел эту фразу настолько шокирующей и неприемлемой для публикации, что принял решение вообще уничтожить все письма неизвестного автора, я сжег их на собственной даче в апреле прошлого года.
