— Папочка, смотри!
Мы быстро отрываемся друг от друга, разрывая зрительный контакт. Мы были так поглощены собой и быстро поворачиваемся к Мейси, которая держит в руках восхитительную желтую розу.
— Это очень красиво, детка! — говорит Нейт, улыбаясь ей.
— А тебе нравятся розы? — спрашивает она меня, показывая цветок.
— Я их очень люблю, — я опускаюсь на колени. — У меня есть мой собственный большой розовый сад дома.
— А можно мне на него посмотреть? — просит она, чуть ли ни плача.
— Может быть, как-нибудь и сможешь посмотреть.
Я смотрю на Нейта, чья челюсть жестко сжимается и даже сейчас, как и тогда, она немного подрагивает от напряжения и досады. Сегодня вечером он кажется раздавленным, все разом навалилось на него, а я не знаю его настолько хорошо, чтобы хоть как-то исправить ситуацию или дать хороший и дельный совет, но могу попытаться сделать его немного счастливее, и в данный момент этим я и занимаюсь.
— Смотри, — я показываю через дорогу. — Вон тот магазин с мороженым.
Мейси смотрит туда и пищит от удовольствия, потом хватает руку Нейта и с силой тянет его по направлению к магазину. Мы берем мороженое, и Нейт предлагает проводить меня, а заодно прогуляться пару кварталов до моего дома. Но к тому моменту, как мы все-таки добрались до дома, Мейси выглядит уставшей и сонной, ее личико полностью покрыто липкой сладостью от мороженого.
Я поворачиваюсь к Нейту.
— Спасибо тебе за вечер.
Он улыбается, но улыбка отстраненная и рассеянная.
— Нет, это тебе огромное спасибо, что составила нам компанию. Может, мы как-нибудь еще встретимся?
Я подхожу к дому и поворачиваюсь к нему, улыбаясь.
— Может быть.
Нейт
— Мне так жаль, — говорит Лена, между рыданиями, держа меня крепко за футболку.
Я пытаюсь ее простить, пытаюсь посмотреть с двух сторон на то, что происходит. Может, она так себя ведёт из-за меня, может быть, моя карьера разрушает мою семью. Может, я не уделяю ей достаточно внимания и любви, того, что я должен ей дарить, пока мы вместе.
— Все нормально, я простил, — холодно отвечаю я, пытаясь говорить спокойным голосом.
— Ты все ещё на меня злишься, — шепчет она, смотря мне в глаза, слёзы катятся по ее щекам.
— Да, я определённо расстроен, и тебе придётся дать мне больше времени, чтобы понять и простить, но я не злюсь на тебя.
Она смаргивает несколько раз, отпускает мою футболку, вытирает дрожащими руками глаза от слез и, хриплым от рыдания голосом говорит:
— Я облажась, Натаниэль. Я не знаю почему. Я правда хочу быть лучшей мамой для нее, я ее люблю… Люблю…
