— Эм, тогда кто вы?
— ……На самом деле, это я тоже не могу тебе рассказать.
— Тогда что ты можешь мне рассказать?
— Эм… ну я могу тебе рассказать про самую ценную награду, которую ты можешь получить. — встав со стула, девятый проходя мимо своих братьев, дошел до панно и остановился приложив руку к нему. — Ты пока не сможешь осознать всей его ценности. Но главная его функция научить тебя контролировать свою родословную.
— А что у меня за родословная?
— Прости, но об этом я тоже не могу поведать…
— Тогда. Пожирающий свой хвост дракон, Уроборос. Как он связан с моим кланом? Почему я попал сюда через его сундук?
— Об этом я могу рассказать. Он давний друг твоего предка. Сундук Уробороса подарок подрастающему поколению. Больше я не могу тебе рассказать о нем.
Поднимаясь на ноги, я задал вопрос последний вопрос.
— Сколько было всего претендентов?
— Хм, дай подумать… Думаю, около 150 000, да, если быть точным, то ты 149 989 претендент. Время почти истекло, и надо успеть тебя наградить. Ты можешь попросить меня о чем угодно, в рамках разумного конечно. Я все же не всесильный, — с широкой улыбкой на лице произнес девятый.
— Ты можешь вернуть мне левую руку?
— Проще простого. — повернувшись ко мне, в его руке появилась красивая нефритовая круглая таблетка. — Держи, проглотишь ее и начнется процесс регенерации. Но предупреждаю, это будет невероятно больно.
Взяв у него эту таблетку, ощутил исходящую от нее прохладу, словно прикоснулся ко льду.
— Не думаю, что боюсь боли, — и закинув ее в рот, начался сущий кошмар.
В самом начале я чувствовал себя слегка неуютно из-за холодной природы таблетки. Он начал распространяться с языка обжигая его и глотку. Затем холод невероятно быстро распространился по всему телу и органам. Холод, что я сейчас чувствовал, заставлял дрожать. Мне казалось, что я скорее умру от переохлаждения, чем отращу руку.
Со временем, пока я все больше и больше впитывал этот холод, все мои конечности окончательно замерзли. Моя кровь становилась гуще, и даже сердцебиение замедлилось. На моих бровях и прически образовался иней. Губы давно окрасились в синий цвет. Я чувствовал, как эта прохлада пыталась пробиться по левой руке, но ей мешало ее отсутствие. И вскоре я ощутил на месте среза руки невероятную боль. Словно миллионы муравьев одновременно стали жевать мою плоть. С моих губ сорвался крик. После муравьев, мне показалось, что руку протыкают тысячью иглами. Боль была не выносимой. Не знаю, сколько я продержался, но я все же вскоре потерял сознание.
