А затем я почувствовал нечто эфемерное. Долго не мог понять что именно, пока, наконец, в моей голове не всплыло именно это слово — пустота. Она стала затягивать меня все сильнее и сильнее, и как бы я не старался ей противостоять, это больше походило, как маленький ребенок пытается отобрать у взрослого свою любимую игрушку. Вот и я, как этот самый ребенок, бился, отдаваясь полностью борьбе, но пустота все сильнее и сильнее меня поглощала. Мне показалось, что я провел в этой пустоте, может один миг, а может целую вечность. Искал выход, но так его и не находил. Пока в один прекрасный миг не услышал голос. Я не понимал его, он был слишком далеко от меня. И словно мотылек, что летит на свет, я пытался отыскать источник голоса.
Чем ближе я подходил, тем отчетливее становилось понятно, что голос пел песню на неизвестном мне языке. Но этот голос был невероятно сладок и приятен. И ускоряясь, я пытался найти как можно быстрее источник. Но чем я становился ближе к голосу, тем гуще я увидал в пустоте. Она словно поймала меня в капкан, и не хотела отпускать. Замерев, я остановился. Мне показалось, что я услышал голос матери, очень далекий, но такой родной и теплый.
— Сделай вздох и закрой глаза, — всего несколько слов, но казалось, что ангельский голос мамы проникает глубоко в душу.
И поступив, как она меня просила, я закрыл глаза.
— Запомни Трэй, мы с отцом с тобою навсегда. Вдохни, и вся твоя боль пройдет. Выдохни и слезы спрячь. Не должно одному из Беркусов показывать свою слабость — я и не ощутил, как по моей щеке бежит слеза.
— Мама… без вас в груди все рвется на части. Я мечтаю снова увидеть ваши лица, и радостные улыбки. И прошептать — я вас люблю.
Но ответом мне была тишина. Слегка тусклый свет, напоминал о моем одиночестве. Всхлипнув, я подумал, что уже зашел с ума, и мой разум издевается надо мной. Никого рядом нет, надо все забыть, все откинуть, оглянуться и найти выход из этого места. И когда я подумал, что это был бред, вновь раздался ее голос… Сделав вдох, я вновь закрыл глаза. Не контролируемо по щеке бежали слезы. Сердце бешено стучало у меня в груди. По телу прошла дрожь, раздался тремор рук.
— Мы любим тебя сынок. Мы с тобой связаны судьбой, и всегда будем рядом с тобой поэтому, пожалуйста, живи.
И открыв глаза, обнаружил, что моё тело наполовину увязло в черном песке. Постепенно пустота начала рушиться, но этого было не достаточно, чтобы я вырвался из этой темной и мрачной клетки одиночества. Нужно нечто большее, и я знал что. Глубоко внутри себя я ощутющал нечто живое, нечто что тоже сопротивляется и пытается разрушить эту клетку.
