На трибуне Загорцев расположился минут за двадцать до стартового свистка судьи, рассчитывая понаблюдать за разминкой команд. Однако спортсмены на поле не появлялись до самого начала встречи. Стадион меж тем заполнился до отказа. И Романом овладела приятная дрожь, когда он услышал взбудораженный гул публики: хотя бы здесь молчаливые и уравновешенные таутиканцы давали волю эмоциям, забывая об общении на субфизическом уровне.
Справа от него разместилась группа молоденьких девушек, которые вслух обменивались мнениями о шансах команд. Они сошлись на том, что «Интеллект» выиграет. Причём заводилой среди них явно была таутиканка с задорно вздёрнутым носиком. Она живо жестикулировала, порой допускала весьма вольные выражения и даже однажды ненароком коснулась зелянина локтем. Потому мужчина, памятуя о недавних судебных перипетиях, от неё невольно отстранился.
«Дублёрши, — определил социальный статус соседок Загорцев. — А эта, курносенькая — ничего. Более менее». Его эстетические пристрастия медленно уступали жизненным реалиям. Девушки исподволь, соблюдая такт, тоже косились на него. Должно быть, на них производили впечатление габариты Романа. Да и нестандартный вид. И если бы было преувеличением сказать, что таким образом в зоопарках посетители таращатся на говорящую смышлёную гориллу, то уж как эскимосы на эфиопа, загорающего на дрейфующей льдине — точно.
Из подтрибунных помещений на поле выбежали команды, встреченные овацией и приветственными криками. Футболисты, к удивлению и огорчению Загорцева, состояли из роботов. Игра началась. Роботы передвигались по поляне стремительно: преодолеть стометровку секунд за пять-шесть для них не составляло сложности. С мячом они обращались техничнее дразильцев, а в части неутомимости дали бы сто очков вперёд имперской и емецкой командам вместе взятым. Да и слаженность командных действий просто поражали. Роман через пять минут понял, что ему тягаться с ними — без пользы дела.
— Простите, — преодолев известные колебания, во время игровой паузы обратился он к Курносенькой, — я впервые на таутиканском футболе. Не разберу, кто из футболистов Лу, а кто — Борэ. Все — на одно лицо.
— Лу и Борэ — предводители команд, — вежливо растолковала ему соседка. — Видите, за каждыми воротами сидит по таутиканцу?
— Угу…, — имперским междометием ответил неофит. — То есть, да! — спохватился он.
— Так вот, — продолжила девушка, — это и есть Лу и Борэ. Они управляют своими командами на субфизическом уровне. Решающий фактор успеха — их искусство комбинирования.
