Из горла Зуиласа вырвалось яростное, отчаянное рычание, разительно отличающееся от его обычного гневного рычания. Сжав кулаки, он снова подлетел к окну и уставился на узкую полосу городского пейзажа и серого неба.
— Сейчас бесполезно придумывать бездоказательные теории о прошлом, — резко сказала Амалия. — Давай снова глянем на портальное заклинание.
— Да, точно, — я тоже хотела сменить тему, так что полезла в ящичек в поисках своих записей, — Мы можем посмотреть…
Я рылась в коричневой бумаге, в которую заворачивала гримуар. Встав на колени, я поспешно всё перемешала, а затем вытащила из ящичка всю бумагу. На журнальный столик упало несколько листов с наспех нацарапанными переводами.
— Робин? — Амалия вопросительно изогнула бровь. — Что-то не так?
Я уставилась на пустой металлический ящичек, чувствуя, как меня начинает тошнить. Я ясно представила всю картину: вот мой блокнот, лежащий на тумбочке в моей спальне. В тот вечер я достала его, чтобы снова перечитать записи Мирин, а, когда в комнату вошла Амалия, я поспешно бросила его на тумбочку. На тумбочку, а не в ящичек.
С того времени я не брала в руки тот блокнот, сосредоточившись на гримуаре культа. Я так и не положила свой блокнот на место!
И он остался в нашей квартире, где любой мог обнаружить его — и секреты моей семьи.
Дрожа от холода, я присела рядом с Зуиласом на крыше. Мы смотрели на более низкое здание, расположенное через переулок. Наша бывшая квартира.
Наступила ночь. В темноте были видны огромные тени, патрулирующие улицу. Я думала, что в нашу квартиру ворвались люди из гильдии Глаз Одина, но сейчас мне удалось рассмотреть этих высокомерных мужчин с густыми бородами, одетых в кожаные куртки.
Великий Гримуар. За нами на охоту вышли наши бывшие напарники.
Мой взгляд вернулся к стеклянной двери балкона, сквозь которую просачивался свет. Совсем необязательно, что там кто-то был. Возможно, мы оставили свет включённым, когда в спешке убегали из квартиры. Это также не значит, что нашу квартиру не обыскали от пола до потолка, забирая всё, что только можно, в качестве «улик» по делу, которое хочет нам пришить ОМП.
Было пыткой дождаться ночи, зная, что мои записи лежат там на всеобщем обозрении. Но заявиться в квартиру среди бела дня было бы безумием.
— Восемь hh’ainun, — тихим голосом отметил Зуилас. — Они ходят кругами, но внутрь не заходят. Они ждут, что мы вернёмся, так обычно люди поступают, na?
— Их демоны — неуклюжие рабы, которые не смогут тихонько подкрасться, — прошептала я. — Эти парни, наверное, даже представить не могут, что можно спрыгнуть с крыши на крышу или же проползти по балконам, как это делаешь ты.
