Как же я смогу потерять его?
— Хотелось бы мне попутешествовать с тобой, — прошептала я, — и увидеть все места из твоей книжки. Даже если на это и ушла бы вся моя жизнь.
Особенно, если бы на это ушла вся моя жизнь.
— Хм, — он повернулся ко мне, прижимаясь лбом к моему лбу — Ты бы провела со мной всю свою жизнь, amavrah?
От его вопроса боль в сердце стала ещё сильнее:
— Да.
— Хоть я и не hh’ainun и не могу делать всех тех вещей, что делают hh’ainun?
— Да, — глаза начали застилать слёзы.
— Хоть это и опасно для тебя — быть подрядчиком?
— Это неважно, — я провела по его щеке, а затем моя рука скользнула ему в волосы и нашла рожки. — А ты бы провёл всю мою жизнь со мной, хоть я и не payashē и не принадлежу твоему миру?
Его малиновые глаза скользнули по моему лицу.
— Робин!
Я аж подпрыгнула от крика Амалии и буквально вырвала руку из его волос.
Дверь спальни распахнулась, и в комнату вбежала Амалия, а следом за ней дядя Джэк. Её лицо было бледным, а в руке она сжимала светящийся сотовый телефон.
Живот тут же скрутило от волнения, и я вскочила с кровати:
— Что такое?
— Мы с отцом разговаривали о награде, объявленной за наши головы, а потом он открыл мой профайл на сайте ОМП, чтобы прочитать выдвинутые обвинения, и… смотри!
Она сунула телефон мне под нос. На экране отобразилась белая веб-страница, на которой светился магический идентификационный код. Чуть ниже этого кода должны были быть её имя, фото и личная информация. Вместо этого там была всего одна строка текста:
Я непонимающе уставилась на эти два слова:
— Что… что это значит?
— Не знаю, но точно такое же и на твоём профайле, видишь? — она несколько раз нажала на экран, после чего открылась моя страница. — Тоже самое! Что за хрень?
И правда, как и на странице Амалии, на моей вместо моих данных также светилась надпись «Damnatio memoriae». Я вопросительно уставилась на дядю Джэка, но он покачал головой.
— Я такого раньше не видел. Может это ошибка сайта.
— Нет, — с пугающей уверенностью ответила я. — Ошибка сайта не была бы написана на латыни. К тому же damnatio означает «проклятье», то есть отрицательный приговор.
Амалия аж отшатнулась:
— То есть… ты хочешь сказать, что нас уже осудили и вынесли приговор?
— Damnatio memoriae, — прошептала я. — Проклятье памяти. То есть… стереть память?
— Или же стереть нас из памяти остальных? Стереть нас из базы данных — это тоже самое, что дать понять всему магическому миру, что нас не существует.
