Иван чего-то озверел.
- Иди отсюда, гад подколодный! Чего ты лезешь не в свое дело?!
Макар посмеялся кротко, снисходительно, ласково. Он знал драчливый характер Ивана.
- Ах, пошуметь бы?.. Ах, бы да сейчас развоеваться бы?.. Эх, ты. Ваня и есть.
Иван и в самом деле взял почтальона за шкирку, подвел к двери и дал пинка под зад:
- За совет!
Макар пошагал дальше по улице. Потирал ушибленное место и шептал:
- Нога у дьявола - конская.
И начинал рассказывать встречным:
- Иван Соломин... Зашел к нему, у них пыль до потолка: не могут имя сыну придумать. Я и подскажи им: Митрий. У него свояк в Магадане - Митрий...
Но Макара не хотели слушать - некогда. Да и мало на селе в летнюю пору встречных.
И вот наступало воскресенье. В воскресенье Макар не работал. Он ждал воскресенья. Он выпивал с утра рюмочку-две, не больше, завтракал, выходил на скамеечку к воротам... Была у него такая скамеечка со столиком, аккуратная такая скамеечка, он удобно устраивался - нога на ногу, закуривал и, поблескивая повлажневшими глазами, ждал кого-нибудь.
- Михеевна!.. Здравствуй, Михеевна! С праздничком!
- С каким, Макар?
- А с воскресеньем.
- Господи, праздник!..
- Сын-то не пишет? Что-то давненько я к тебе не заходил.
- Некогда, поди-ка, расписываться-то. Тоже не курорт - шахты-то эти.
- Всем им, подлецам, некогда. Им водку литрами жрать - на это у них есть время. А письмо матери написать - время нет. Пожалуйся на него директору шахты. Хошь, я сочиню? Заказным отправим...
- Ты что, сдурел, Макар? На родного сына стану директору жалиться!
- Можно хитрей сделать. Можно послать телеграмму: мол, беспокоюсь, не захворал ли? Его все равно вызовут...
- Тьфу, дьявол! Тебе что, делать, что ль, нечего, - выдумываешь сидишь?
- А учить подлецов надо, учить.
Старуха, злая, обиженная за сына, шла дальше своей дорогой.
- Боров гладкий, - бормотала она, - ты их нарожай сперва своих, потом жалься. Подымется ли рука-то?
- Человека - пока не стукнет, до тех пор он не поймет, - говорил сам с собой Макар. - На судьбу обижаемся, а она учит, матушка. Учит.
Проходили еще люди. Макар заговаривал со всеми, и все в таком же духе - в воскресном. Подсказывал, как можно теще насолить, как заставить уважать себя дирекцию совхоза. Надо только смелей быть. Выступать подряд на всех собраниях и каждый раз - против. Они сперва окрысятся, попробуют ущемить как-нибудь, а ты на собрании и про это. Важно - не сдаваться. Когда они поймут, что с тобой ничего нельзя сделать, тогда начнут уважать. А то еще и побаиваться станут грешки-то есть. У кого их нету?
