), для которого каждый международный матч, который играет сборная Англии, – это доказательство ее расового превосходства
[30].
Но даже когда речь идет о более серьезных комментариях, некоторые футбольные сочинения страдают болезненным похмельем целого комплекта колониальных пережитков. Очень часто по отношению к другим культурам звучит самодовольный и покровительственный тон, будь то разновидность деградации или романтическая идеализация. И важно помнить, что романтическая идеализация других народов как своего рода благородных дикарей, играющих в якобы более естественной и жизненной манере (подобное отношение проявлялось к сборной Бразилии в 1950-х и 1960-х годах, а в последние десятилетия – к африканским национальным командам), сама по себе является выражением деградации с помощью колонизаторского дискурса.
Несмотря на неизбежный (надеюсь) рост популярности женского футбола, особенно в США, нет никаких сомнений в том, что футбол усиливает целый ряд прискорбных гендерных норм и подкрепляет разрушающееся чувство маскулинности, как и феномен ладдизма в футболе в Великобритании. Чтобы отчасти упростить дело, можно сказать, что сама структура игры с неизменным тренером в роли отца, окруженного любящими сыновьями, которая отражается и в отношениях между отцами и сыновьями среди болельщиков, представляет собой одно из самых мощных свидетельств незыблемости патриархата. Даже когда иерархия «отец-сын» заменяется метафорами «учитель-ученик» или «генерал-солдат» или допускает, что некоторые футбольные культуры более демократичны, как в Нидерландах, где игроки уже давно привыкли дерзить своим боссам, футбол все равно отмечен глубоким патернализмом и имеет склонность легко переходить к авторитаризму.
Если футбол, как четко разъясняет новаторская и исторически детализированная работа Норберта Элиаса по спортивной социологии, предлагает микросоциологию динамических форм групп, которые составляют более широкие макросоциальные формации, тогда мы не должны закрывать глаза на порочный характер этих формаций[31]. Напротив, мы должны четко осознавать их. Возьмем, к примеру, насилие. Элиас рассказывает увлекательную, насыщенную и тщательно изученную историю о роли спорта в том, что он именует «цивилизационным процессом». Начиная с насилия в так называемой английской гражданской войне XVII века, Элиас вычерчивает диаграмму повествования того, что он характеризует как «умиротворение», когда фактическое физическое насилие сублимируется в символическое состязание между оппозиционными партиями в английском парламенте XVIII века – вигами и тори. Для Элиаса процесс умиротворения был тесно связан с растущей популярностью в Англии времяпровождения в форме спорта. По его мнению, возникновение спорта в стране неразрывно связано с парламентским правительством, характеризующимся мирной передачей власти от одной политической партии к другой. Поэтому кодификация таких видов спорта, как футбол, в Англии в середине XIX века стала выражением постоянно растущего и все более расширяющегося процесса умиротворения. Спорт – это сублимация гражданской войны. И футбол – это мирное и правовое продолжение конфликтов, которые находили выражение в насилии в более ранние, менее цивилизованные времена. Элиас рассказывает прелестную историю. Красивую историю. Если бы только это было правдой.
