Фигуру менеджера окружает много ностальгии. Несомненно, это одна из причин, почему оказались столь популярными книги Дэвида Писа о Брайане Клафе и Билле Шенкли – «Проклятые Юнайтед» (The Damned Utd; 2006) и «Красные или мертвые» (Red or Dead; 2013). В них менеджер представлен как Прометей и гениальная личность, но в то же время раненая, надломленная и, наконец, трагичная и одинокая. Должен признаться, что нахожу работу Писа довольно сложной для восприятия (приходится делать усилие над собой, чтобы не перелистывать страницы), хотя я восхищаюсь его попыткой дать очень вразумительную феноменологию потока сознания менеджера. Часть привлекательности этих книг для нас сейчас и притягательности описанных в них грандиозных персонажей объясняется тем, как сильно изменилась игра.
Оглядываясь на четыре десятилетия неолиберальной глобализации и безудержного капитализма, которые позволили постоянно возрастающему потоку денег замарать футбол, понимаешь, что такие менеджеры, как Клаф и Шенкли, или действительно великий сэр Бобби Робсон, который творил чудеса с «Ипсвич Таун» и даже со сборной Англии, доведя ее до полуфинала ЧМ-1990, в котором она проиграла по пенальти сборной Германии (ну кому же еще?), выглядят как угасающие воспоминания об исчезнувшем северном рабочем классе, об индустриальном мире, мире, оставшемся лишь в зернистых черно-белых снимках и мерцающих, прыгающих записях давно прошедших игр на бобинах старой кинопленки. В этом плане менеджер теперь представляется нам своего рода традиционалистом, защищающим посредством своих вербальных идиосинкразий, навязчивых идей и харизматичности своей персоны истинное наследие игры Ассоциации футбола. Не случайно, что и Клаф, и Шенкли были самопровозглашенными социалистами, защищавшими то, что они видели как красоту и достоинство игры, от отравляющего влияния денег, цинизма оборонительного футбола и тактики длинных пасов. Они оба хотели играть в футбол правильно, как надо: на земле, со скоростными атаками, динамикой, мастерством и тотальной приверженностью. Наша любовь к таким фигурам, как Шенкли и Клаф, – это острая тоска по тому доглобализационному времени, когда игра была проще и намного целомудреннее. Мы здесь находимся в области ностальгии, но кто сказал, что ностальгия – пережиток прошлого? Мы также находимся в сфере мифов, но нам никогда не следует недооценивать нашу потребность соблазняться силой историй о порочных героях. В этом плане мы остаемся современниками древних греков.
