О чем мы думаем, когда думаем о футболе | страница 21

Мяч и игрок, похоже, обладают совместным интеллектом, базирующимся на их общей жизни. При этом порой мяч может заставить выглядеть глупо даже великих игроков, то и дело необъяснимым образом выскальзывая из рук вратаря, причудливо уклоняясь от ноги, пытающейся поймать его, или позволяя себе почему-то взмыть высоко над перекладиной вместо того, чтобы влететь в ворота после удара бомбардира с пяти метров.

И кстати, поразительный и действительно комичный факт: для каждого чемпионата мира детали конструкции мяча меняются, а Adidas для каждого турнира вносит некоторые новые гениальные технические инновации. Поэтому неудивительно, что игроки испытывают определенные трудности с контролем мяча на поле, а футбольные комментаторы часами обсуждают эту тему.

В 1974 году Томас Нагель написал одну из самых нашумевших за последние полвека статей по проблеме сознания – «Что значит быть летучей мышью?»[18]. А что значит быть мячом? Я позволю себе рискнуть и продолжить строить домыслы на эту тему. Мяч чем-то похож на куклу, куклу чревовещателя. Мы знаем, что кукла эмпирически и объективно представляет собой обычный кусок дерева, покрытый тряпьем, который чья-то рука поднимает вверх за задницу. Это не живое. И все же кукла чувствует себя живой, когда говорит, – точно так же, как мяч, который оживает, когда им начинают играть. Но странная вещь: даже когда чревовещатель не вдыхает в марионетку жизнь, когда она, покинутая и заброшенная, просто валяется в пыли на чердаке, в ней все еще чувствуется жизненный потенциал, ужасающий потенциал. Вот почему куклы, зависшие где-то между жизнью и смертью, не примкнувшие ни к одному царству, ни к другому, источают такой сверхъестественный страх.

Нечто аналогичное можно сказать и о мяче. Даже если он лежит нетронутым на полу, если он, забытый всеми, спрятан в шкафу, у него по-прежнему сохраняется потенциал для движения и жизни. И трудно, почти невозможно противостоять призыву, который он излучает: «Ну давай! Возьми меня, поиграй со мной!»

Дело в том, что мы чревовещаем через футбольный мяч. Мы оживляем его своей жизнью, а заодно оживляем и себя, ощущая при этом особо интенсивное чувство живительности, которое разделяем и с мячом, являющимся, возможно, квинтэссенциальным квазиобъектом.

Вернемся к самой игре и Гадамеру. Игра повторяема и должна быть повторяема. Каждый футбольный матч повторяет прошлую игру и предвосхищает повторение следующей. Футбол – одна длинная цепь имитирующих друг друга действий и подражательных событий, и именно поэтому конец каждого футбольного сезона воспринимается так тяжело. Несколько месяцев без футбола! Или по меньшей мере несколько недель.