Вскоре поступили тревожные сведения: гарнизон Ляховичей приведен в полную боевую готовность и намерен сражаться до последнего солдата. Ляховичи, небольшой белорусский городок, лежали в нескольких десятках километров юго-восточнее Барановичей, которые оставались справа. Что произошло дальше, впоследствии рассказал сам Маргелов:
«— Василий Филиппович, — обратился ко мне комдив. — Ни о том, какой в Ляховичах гарнизон, ни об обороне поляков сведений нет. Дерзости тебе не занимать. Бери броневик, отделение автоматчиков. Но только, прошу, не лезь на рожон и действуй аккуратно. Город мы должны взять малой кровью. Задача ясна?
— Так точно! — ответил я.
— На знакомство с группой и подготовку к выполнению боевой задачи даю один час, а затем — вперед.
— Есть, — козырнув, ответил я.
Водитель и автоматчики были не новичками в Красной армии, и долго объяснять им суть предстоящего не пришлось. На мой вопрос, есть ли у них какие-либо предложения или просьбы, они попросили взять побольше боеприпасов.
Убедившись в надежности своих бойцов, я проверил, как они подготовились к выполнению боевой задачи, после чего доложил командованию о том, что через пять минут отправляемся на выполнение задания.
Получив “добро”, мы двинулись в путь. Дорога была длинной. Спустя некоторое время увидели скелет сгоревшей легковушки, а через несколько километров — взорванную танкетку. Остановились, огляделись. Мост через речушку был свободен. Пролетев его на бешеной скорости, выехали на окраину. На улицах — ни единой души. Казалось, город знал, что скоро штурм. Жители попрятались как перед бурей, магазины были закрыты.
Вдруг, откуда ни возьмись, к броневику подбежал мальчонка лет двенадцати.
— Вы советские? — спросил он.
— Да. А ты кто такой? — спросил я.
— Советские — значит, наши. А я местный, — ответил паренек, — зовут Янко.
— Ладно, Янко, раз ты местный, то и показывай дорогу. Мальчонка проворно вскарабкался на переднее сиденье, и спустя некоторое время броневик подскочил к ратуше. Поблагодарив хлопчика и пожав ему на прощание руку, я с автоматчиками направился к входу в здание, условившись с водителем о том, чтобы минут через десять он дал из пулемета очередь в воздух.
Возле входной двери стояли два полусонных полицейских, которые, завидев нас и броневик со звездой на башне, стали изумленно протирать глаза. Сообразив, что это не сон, они бросили оружие и пустились наутек.
Путь в ратушу был свободен, и мы смело шагнули в здание. На первом этаже никого. На втором — тоже. На третьем путь нам преградили два польских жандарма, но направленные дула автоматов поумерили их пыл. Я понимал польский и уяснил, что сейчас у бургомистра идет совет, решавший, как и чем предстоит оборонять городок.
