Дэн помолчал. Нехотя кивнул. Но на выходе не удержался.
— Прости, что не поддержал тебя, но я не верю в диверсию.
Извиняющийся тон резанул ножом. Серые глаза Энн Ди блеснули. В душе снова закипел гнев, с трудом подавленный после разговора с командой.
— Теоретически все возможно, — поспешил поправиться парень. — Противников эксперимента множество. Но Гивирена охраняется как ни какой другой объект в мире! Никто бы не смог…
Энн Ди молчала. Дэн несколько секунд выжидающе смотрел на нее. Не дождавшись ответа, пожелал спокойной ночи и ушел. Едва фигура растворилась в холодном полумраке узких коридоров, девушка сжала кулаки. Конечно, Дэн во многом прав! В глубине души она не могла этого не признать. Любые передвижения на Гивирене отслеживаются. Незамеченным подобраться к «Соломее» нереально. И все-таки…
— Глупые предчувствия! — выругалась Энн Ди вслух.
Как обидно! Пусть Бруно, Стивен и Нора думают, что хотят. Но Дэн! Как он может не верить ей? Он, которому она всегда безоговорочно доверяла?! Мальчишка!
«Да, он мальчишка, — вкрадчиво прошептал внутренний голос. — А ты — девчонка, оказавшаяся в центре взрослой игры».
Энн Ди потерла нывший лоб. Они впятером ведут себя, как дети. Со старта прошли считанные часы, а в команде спорят и обижаются друг на друга. Может, правы противники проекта: нельзя доверять важные миссии семнадцатилетним подросткам, едва окончившим школу? Они не умеют быть хладнокровными двадцать четыре часа в сутки.
— Папа, прости, — сказала девушка в пустоту. — Это не повторится. Я тебя не подведу.
Энн Ди заставила себя не думать о последних событиях и занялась текущими делами, время от времени посматривая на наручные часы. Она готовила ежедневный отчет для отца и его группы. И еще один для гения-одноклассника Ёжика, создавшего несколько программ для «Соломеи». Энн Ди дала слово следить за его разработками.
При воспоминании о Ёжике по лицу прошла тень. Энн Ди его ценила — неуклюжего и рассеянного, но такого гениального и верного. Он умел слушать, подставлять плечо и безропотно сносить её плохое настроение. Если бы Ёж прошел психологическую проверку, летел бы на «Соломее» вместо ненавистного Стивена.
Подумав об однокласснике, Энн Ди вновь вспомнила ночные кошмары. Друг упоминался в одном из снов — в последнем из трех контролируемых. «Синяя тетрадь Ежика» — гласила надпись на пыльной стене, к которой их с зеленоглазой спутницей привели указатели. Надпись предназначалась Энн Ди, вторая девушка Ежика не знала. Но как она ни билась, сколько ни допытывалась у друга, не разгадала тайного послания из сновидения. Ежик клялся до заикания, но продолжал уверять, что ведать не ведает ни о какой тетради и вообще не использует бумажные носители.
