— Вери Медела, ну что может случиться за год? Небо обрушится на землю? Драконы воспарят к небесам? Привычный уклад жизни рухнет?
Задумчиво крутила к руках кружку. Медела покачала головой:
— Я не про это! А вдруг ты полюбишь, драконья твоя башка? Что тогда? Браки в нашем полисе нерасторжимы.
Ухмыльнувшись, посмотрела в окно. Взгляд сам собой уперся в прозрачный цилиндр, внутри которого мерцала спираль. Любовь.
— Мне нет до любви никакого дела. Все, чего хочу, это чтобы мои близкие были рядом и счастливы. Все мои близкие…
Я опустила глаза в пол, их снова начало предательски щипать. Но я справлюсь, рано или поздно заберу ее оттуда. Медела словно читала мои мысли:
— Эва, она уже два раза отказала тебе. Она не хочет жить с тобой. Ей пятнадцать. В этом возрасте она вполне отдает отчет своим действиям.
— Мне бы только с ней поговорить, всего лишь на минутку…
— ЭВА! Повторяю: ей пятнадцать, и она дважды отказала тебе даже без разъяснения причины. Уже пять лет прошло. Того ребенка, которому ты стремишься помочь, больше нет. Зачем тебе это?
Подняла на нее упрямый взгляд:
— Она спасла мою жизнь, и я обещала спасти ей ее.
Я не знаю, как попала в обсервацию. Первое мое воспоминание, точнее чувство, — это голод. Жуткий голод. Уже потом я узнала, что таким образом там воспитывают маленьких детей. Действенный метод, внедренный самой грандвидерой.
Действенный и жестокий. Зато ты быстро понимаешь, что к чему. Меня именно с тех времен все недолюбливали. Я была упряма и злопамятна. Уже года в три могла укусить или «случайно» пролить горячий чай на ноги.
Видеры довольно быстро стали меня сторониться. А другие дети попросту боялись подходить к странной девочке, которую недолюбливают воспитатели.
Не ко всем детям эти женщины были жестоки или грубы. Нет, у нас действительно были неплохие видеры, многие из которых искренне любили детей.
Но это не относилось ко мне. Со временем маленькую странную Эву, как я себя называла, даже стали бояться. И к своим шестнадцати годам оказалась социально отрешенной и отвергнутой нашим закрытым обществом. А другого у меня и не было.
Единственное, что помогало не сойти с ума и хоть как-то общаться с окружающими, — учеба. Образование нам обеспечивалось всем одинаковое и в целом качественное.
Я довольно быстро поняла, что учеба дается мне легко и позволяет найти выход неуемной энергии. Книги заменили мне друзей. Так я и жила на протяжении долгих лет.
А потом на одном из занятий грандвидера, внимательно слушая мой ответ по мироустройству, заметила:
