А на том месте, где ловушка ударила по Леоноре, и вовсе почти ничего нельзя было найти. Потому даже три знака из десяти — уже удача.
Ренельд махнул Тиберу, собираясь отдать приказ зафиксировать всё на бумаге, но буквально кожей ощутил проскользнувшую за спиной тень.
Мариэтта прошмыгнула мимо, видно рассчитывая, что её не заметят. Куда только смотрели остальные? Должны же были приглядывать за ней! Ренельд даже не стал показывать, что видел её торопливые перемещения. А вот Лабьет сразу наградил вдовушку угрожающим рыком.
«Она крадёт улики, Рен!»
Ну кто бы сомневался, что Мариэтта пожелает что-нибудь скрыть.
Ренельд не спеша подошёл к застывшим друг напротив друга Лабьету и Мари. Опустил взгляд: прижатая широкой лапой шинакорна на полу лежала изящная бархатка, украшенная небольшим каплевидным камнем, который слегка отдавал в сирень.
— Что это?
— Это моё. Я потеряла вчера. Очень дорогая вещь! Вот, хотела поднять, а ваш… пёс едва не цапнул меня! — графиня щедро плеснула в тон праведного возмущения.
Почти идеально! Даже можно было бы поверить, если бы она ещё и пустила слезу. Мариэтта даже наклонилась за украшением снова, решив, видно, что её маленького перфоманса достаточно. Но Ренельд успел поднять бархатку быстрее.
— Тибер! — не сводя взгляда с гневно сжимающей кулачки вдовы, окликнул он помощника. — Подойди.
Помощник, слегка растерянно моргая, быстро скатился с лестницы и встал перед Ренельдом, словно солдатик. Тот обхватил его щёки пальцами и повертел голову из стороны в сторону, пристально всматриваясь в глубину глаз. Зрачки слегка расширены, выражение лица чуть отрешённое. Он даже не сопротивляется.
Ай да мадам Конфетка! Быстрое заклинание отвода глаз. Совершенно безвредное, но полезное в некоторых случаях. Сплетено хитро, растворяется быстро, не оставляет никаких следов. Их уже не чувствуется, но вот реакции организма Тибера ещё заметны. И на физиономии месье Лимиера сейчас цвело тоже слегка идиотское выражение. А когда всё пройдёт, он даже не осознает, что случилось.
«По-моему, её пора брать в плен, — отметил Лабьет. — Я одобрю любой способ наказания, который ты выберешь».
Но лучше бы ему не знать, какой способ наказания пришёл в голову Ренельда первым.
— Нехорошо, мадам д’Амран, — он цокнул языком. — Неужели эта бархатка так вам дорога?
— Мне дорого многое, что связано с мужем, — ответила Мариэтта удивительно серьёзно. — А теперь вы схватили её своей ручищей, и я вряд ли увижу её снова. Так ведь?
