Наверное, я выглядела достаточно задумчивой и подавленной для того, чтобы Ксавье, уже сделав попытку уверить меня, что всё образуется, вновь встревожился.
— Что же… С вашими лозами всё так плохо?
— Скоро станет хуже. Если я не смогу их излечить. Но с таким наплевательским подходом жандармов к моей проблеме…
Я бездумно вынула из сумочки коробку с листом винограда и подала её маркизу. Тот поднял крышку и несколько мгновений неподвижно смотрел внутрь.
— Я конечно мало в этом разбираюсь. Магическая ботаника проходила в курсе обучения боевиков только косвенно. Чтобы мы знали лечебные травы или те, что подходят для снятия некоторых заклятий… Но выглядит это скверно.
— Не то слово, — я потёрла переносицу, судорожно соображая, куда же мне податься за справедливостью.
И вдруг почувствовала, как уверенные и в то же время бережные ладони маркиза ложатся мне на плечи. Он ощутимо и при этом мягко разминает их. Заставляет замереть в ожидании того, что будет дальше. А это приятно! Немного интимно — тем более когда мы в этом кабинете только вдвоём — и несомненно волнующе.
— Это тоже входило в курс обучения боевых магов? — бормочу я слегка хрипло.
Похоже, мой тон месье де Ламьер младший расценит не совсем так, как нужно…
— Конечно, — усмехается тот. — Знали бы вы, какое напряжение порой в мышцах после применения самых сильных и сложных заклинаний. После того, как пытался управлять огнём или силовыми волнами так, чтобы они не уничтожили тебя самого. Особенно вот здесь, — он, надавливая ведёт вниз по моей шее большим пальцем и останавливается у её основания. — Или тут, — вдруг склоняется и клаёт ладони мне на живот чуть ниже рёбер.
И тут я прихожу в себя. Вот же какой прожжённый нахал!
— Вы не слишком много позволяете себе, ваше сиятельство? — я постаралась встать с кресла не слишком резко.
Но находиться с Ксавье настолько близко было теперь совершенно невозможно.
— Простите! — маркиз сразу поднял руки в виноватом жесте. — Сам не знаю, как это случилось! Я не должен был. И не хотел вас оскорбить.
Что ж, его брат точно не стал бы извиняться. При известных обстоятельствах он даже зад себе не удосужился прикрыть.
— Хорошо, — я вздохнула, не торопясь окончательно менять гнев на милость. — Впредь попрошу вас…
— Только с вашего согласия, — плутовато улыбнувшись, закончил Ксавье мою мысль.
Совсем не так, как планировала я, разумеется. И откуда же в братьях де Ламьер столько вопиющей наглости! Которая порой просто застаёт врасплох и даже обезоруживает. Мы несколько мгновений смотрели друг на друга прямо и неподвижно. Ксавье, кажется, ждал от меня очередной колкости, а у меня на это после разговора с Ренельдом и всего, что случилось позже, уже не было сил.
