Стронг был сильно удивлен и, воспользовавшись суматохой, подстрелил нескольких нападавших. Потом перестрелка прекратилась, а наверху что–то бахнуло. И он покинул место, решил вернуться, когда будет поспокойней.
— Поймите. — не сбавлял ученный напора. — За это открытие Институт будет вам очень благодарен. Я вижу, деньги вас не заинтересовали, но вы можете получить многое другое — услуги, ресурсы, все, что захотите. Только отведите меня туда. — взмолился Олег Павлович.
Стронгу даже показалось, что он сейчас упадет на колени и поползет, упрашивая его взять с собой, а если старик откажется, вцепится ему в ногу как маленький ребенок, боящийся отпустить родителя.
— Я подумаю. — сказал дед. — У меня тут свои дела. Если соглашусь, Гусь вам сообщит.
— Благодарю. Вы не представляете, какой неоценимый вклад можете внести в науку. — сказал Олег Палыч тряся ладонь Стронга двумя руками.
— Что думаешь? — спросил Гусь, когда ученный удалился.
— Странный субъект. Я такой одержимости давно уже не видел. Если они все там такие поехавшие, то мне становится страшно за наше будущее.
— Это я ему еще заранее объяснил, чтоб терминами тебя при встрече не грузил. А в первый раз он вообще расплакался, прикинь.
— Хм. — задумчиво уставился в окно старик. — Если вам давят на эмоции, значит, сейчас вас будут обманывать. — выдал он старую как мир истину. — Тут и вправду есть над чем подумать.
— Чет ты вообще загрузился. — с беспокойством посмотрел на него Гусь. — Не уж–то он тебя зацепил.
— Нет, тут другое. Чуйка барахлит. Я ж немножко эмоционал. Понимаешь? Врет он, сука ученая. Но хочет туда прорваться до боли в груди. Он когда говорил, я даже думал, у него сердечный приступ случится. Надо ему туда до зубовного скрежета.
Если я ему откажу, он сам пойдет, и сдохнет за первым же блокпостом. А еще видел, как Внучка на него реагировала? Ноги обнюхала его, погладить себя дала. Он ведь правильно все про животных говорил, чуйка у них на гниль.
— Что еще? Я по глазам вижу, не все это.
Старик долго обдумывал мысль, прежде чем сказал.
— Зов Улья у меня.
Бармен вздрогнул. А у самого деда волосы на руках встали дыбом.
— Чувствую, что помочь ему надо.
— Думай, Охотник. И хорошенько. Я всегда помогу, чем смогу. А про это никому больше не слова.
— Да знаю я. — раздражено махнул рукой старик. — Не свежак уже, сам все понимаю. Нашелся тут крестный. — проворчал он.
До вечера он обошел почти всех своих знакомых и снял номер в гостинице. Там его хорошо знали, и администратор дал комнату на верхнем этаже с большими окнами, чтоб можно было смотреть на небо.
